К оружию! К оружию!

– Ты же никуда отсюда не слазишь, – изумился Ваймс, несмотря на более насущную проблему, занимавшую его голову. – Откуда ты знаешь Оркоу… в смысле, Моркоу?

– О иода одит уда говоить ами.

– Говоить ами?

– А’а.

– А кто-нибудь приходил сюда еще? Совсем недавно?

– А’а.

– Ты его узнала?

– Ет. О оял с угой ороны. И укал ейер’ерки. А отом уился на аоротникоу уитсу.

– На Папоротниковую улицу, – перевел Ваймс.

Кем бы ни был этот человек, он уже далеко.

– У ео ыла алка, – продолжила Карниз. – Алка ейер’ерко.

– Что?

– Ейер’ерк. Оял? Ах! Ох! Ыщ! Акеты! Ах!

– А! Фейерверк?

– А’а. С алко.

– Палка с фейерверком? Вроде… вроде ракеты на палке?

– Ет, ийиот! Алка, элися и АХ!

– Целишься и палка делает бах?

– А’а!

Ваймс почесал в затылке. Похоже на посох волшебника. Но посохи не делают «бах».

– Ладно… спасибо, – сказал он. – Ты… оень омогга.

Затем он повернулся и пошел к лестнице.

Кто-то пытался его убить.

А патриций предостерег его от расследования кражи в Гильдии Убийц, напомнил он себе. Он упомянул именно кражу…

До сего дня Ваймс не был даже уверен, случилась ли на самом деле кража…

И потом, существуют же законы случайности. И они играют в работе стражников гораздо большую роль, чем можно объяснить причинно-следственными связями. На каждое убийство, раскрытое благодаря тщательному изучению окурков или следов обуви, приходится сотня нераскрытых, причем только из-за того, что ветер отнес не в ту сторону листья или в ночь злодеяния не было дождя. Если бы вы знали, сколько преступлений раскрывается лишь благодаря счастливому совпадению – случайно остановленной машине или случайно оброненному слову. Или благодаря тому, что в радиусе пяти миль обнаружился человек подходящей национальности, у которого не было алиби…

Даже Ваймс знал о могучей силе случая.

Под его сапогом звякнуло что-то металлическое.

– А это, – рассказывал капрал Моркоу, – знаменитая памятная арка в честь битвы при Крамхорне. В которой мы вроде победили. Здесь собрано более девяноста статуй знаменитых воинов. Арка служит чем-то вроде ориентира.

– Надо было ставить памятник счетоводам, – раздался насмешливый собачий голос позади Ангвы. – Это была первая битва во вселенной, в которой врага убедили продать свое оружие.

– А где же сама арка? – поинтересовалась Ангва у Моркоу, продолжая игнорировать Гас-пода.

– Ах да. Видишь ли, в чем дело… – произнес Моркоу. – Прошу прощения, господин Скуперд… Это господин Скуперд. Официальный хранитель монументов. Согласно древней традиции его зарплата составляет один доллар в год плюс новая жилетка в подарок на каждый День Всех Пустых.

На перекрестке сидел старик в надвинутой на глаза шляпе. Услышав стражников, он слегка ее приподнял.

– Добрый день, господин Моркоу. Вы хотите увидеть арку, я правильно понял?

– Да, хотелось бы. – Моркоу повернулся к Ангве. – К сожалению, практическая разработка проекта была доверена Чертовому Тупице Джонсону.

Старик достал из кармана маленькую картонную коробочку и с благоговением ее открыл.

– Так где же она? – заозиралась Ангва.

– Вот здесь, – пояснил Моркоу, – за тем маленьким кусочком ваты.

– Ого!

– Боюсь, умение точно измерять не входило в число достоинств господина Джонсона, – вздохнул Моркоу.

Господин Скуперд закрыл коробочку.

– Кстати, Щеботанский мемориал, Висячие Сады Анка и Колосс Морпоркский – это его же рук дело, – вспомнил Моркоу.

– Колосс Морпоркский? – удивилась Ангва.

Господин Скуперд поднял костлявый палец.

– Точно! – сказал он и принялся хлопать себя по карманам. – Не уходите пока, он где-то здесь был…

– А этот Джонсон… Он вообще строил когда-нибудь что-нибудь полезное?

– Ну… он, например, сделал узорчатый столовый судок для лорда Капканса Безумного, – ответил Моркоу, когда они пошагали дальше.

– И у него получилось?

– Не совсем. Но вот интересный факт: в солонке живут теперь четыре семьи, а перечница используется в качестве амбара.

Ангва улыбнулась. Интересные факты, значит. Моркоу просто фонтанировал интересными фактами об Анк-Морпорке. Ангва чувствовала, что еще немного, и она в них просто утонет. Идти по улице с Моркоу было все равно что участвовать в трех экскурсиях сразу.

– А здесь у нас, – продолжил Моркоу, – Гильдия Попрошаек – старейшая из Гильдий. Но мало кто об этом знает.

– Неужели?

– Люди думают, что самые древние профессии – это Шуты или Убийцы. Спроси любого, и он ответит: «Самая старая Гильдия Анк-Морпорка – это, конечно же, Гильдия Шутов или Убийц». Но на самом деле они появились совсем недавно. А вот Гильдия Попрошаек существует уже много веков.

– Ух ты! – ответила Ангва слабым голосом.

За последний час она узнала об Анк-Морпорке гораздо больше, чем хотелось бы знать любому здравомыслящему человеку. Она смутно догадывалась, что таким образом Моркоу пытается за ней ухаживать. Но вместо обычных цветов или шоколада он, казалось, пытался завернуть в подарочную упаковку целый город.

И что самое интересное, несмотря на отточенные инстинкты, она стала ощущать смутную ревность. И к чему? К городу! «О боги, а я ведь знакома с этим парнем всего пару дней!»