К оружию! К оружию!

Ангва потрусила вперед. Утиравший лоб черным носовым платком Низз опустил взгляд.

– Привет! Ты, кажется, новенькая? – сказал он, затем посмотрел на Гаспода. – О, и помойный песик вернулся…

– Гав! Гав! – поприветствовал Гаспод, постучав обрубком хвоста по полу. – Между прочим, – добавил он только для Ангвы, – иногда он угощает мятными леденцами, если у него хорошее настроение. Кстати, в этом году Низз отравил уже пятнадцать человек. Разбирается в ядах не хуже старика Проблемса.

– Мне обязательно это знать? – перебила Ангва.

Низз потрепал ее по голове.

– Слушай, Наемный Убийца не станет убивать, пока ему не заплатят. Нам с тобой переживать не о чем.

Отсюда Ангва могла рассмотреть дверь. На куске картона, вставленном в металлическую рамку, было написано имя: «Эдвард д’Муэрто».

– Эдвард д’Муэрто, – прочитала она вслух.

– Одно из тех имен, что звучат громче колокола, – откликнулся Гаспод. – Когда-то его семья проживала в Королевском проезде. Когда-то они были богаты, как сам Крезот.

– А кто такой Крезот?

– Какой-то богатый иностранный негодяй.

– О.

– Прадед д’Муэрто всю жизнь испытывал дикую жажду, а дедушка охотился за дичью в платье – в своем платье, я имею в виду. Представляешь, до какого состояния он его довел? А вот отец Эдварда всегда был трезвенником и аккуратистом, но однажды профукал все семейные деньги, поскольку плохо осознавал разницу между «1» и «11».

– Не понимаю, как из-за этого можно лишиться денег?

– Легко, если садишься играть в дуркера с серьезными ребятами.

Оборотень и собака поплелись обратно по коридору.

– А о самом Эдварде ты что-нибудь знаешь? – поинтересовалась Ангва.

– Ничего. Его дом недавно продали. За семейные долги. А сам он здесь давно не появлялся.

– Ты просто кладезь информации.

– Кручусь потихоньку под ногами. Собак ведь никто не замечает. – Гаспод наморщил похожий на засохший трюфель нос. – Чтоб мне провалиться! Здесь ужасно воняет рушницей.

– Ага. Странно, не правда ли? – кивнула Ангва.

– Странно?

– Что-то тут не сходится.

Воздух наполняли и другие запахи: грязных носков, прочих собак, жирного грима доктора Пье-ро, вчерашнего обеда… Но запах фейерверка, который Ангва теперь автоматически отождествляла с рушницей, перебивал все остальные, как едкая кислота.

– Что не сходится?

– Не знаю… Может, дело в том, что пахнет рушницей…

– Да ну. Вспомни, откуда началось расследование. Рушница хранилась здесь много лет.

– Верно. Ну что ж. По крайней мере, теперь у нас есть имя. Возможно, оно что-нибудь подскажет Моркоу…

Ангва затрусила вниз по ступенькам.

– Слушай… – замялся Гаспод.

– Да?

– А как ты превращаешься обратно в женщину?

– Просто выхожу из-под лунного света и… концентрируюсь. Как-то так, примерно…

– Ну ничего себе. И это все?

– В полнолуние я могу перекидываться даже днем, если захочу. Но если лунный свет падает прямо на меня, то мне приходится Превращаться вне зависимости от желания.

– Обалдеть… А как насчет Волчьей Погибели?

– Волчьей Погибели? Это же растение навроде аконита. А что с ним не так?

– Оно тебя не убивает?

– Слушай, не надо верить всему, что рассказывают о вервольфах. Мы такие же люди, как все остальные. Ну… большую часть времени, – добавила она.

Они выбежали из Гильдии и успешно добрались до переулка, но не обнаружили в нем некоторых важных вещей, наличествовавших там ранее. Наиболее значительной потерей стала одежда Ангвы, а вместе с ней – Старикашки Рона, судя по характерному запаху.

– Проклятье!

Они растерянно воззрились на пустую грязную мостовую.

– У тебя есть другая одежда? – спросил Гаспод.

– Да, но только там – на улице Вязов. К тому же здесь оставалась моя единственная униформа.

– А тебе обязательно одеваться, когда ты превращаешься в человека?

– Да.

– Странно. Я думал, голой девушке будут рады в любой компании. Без обид, конечно.

– Я предпочитаю быть одетой.

Гаспод обнюхал грязь.

– Тогда пошли, – вздохнул он. – Лучше догнать Старикашку Рона до того, как твоя кольчуга превратится в пойло Джимкина Пивомеса.

Ангва огляделась. Мерзкая вонь Старикашки Рона была еще вполне осязаема.

– Хорошо. Давай поторопимся.

Волчья Погибель? Ха! Твоя жизнь полна проблем и без дурацких травок, если на целую неделю каждого месяца у тебя появляются две дополнительные ноги и четыре лишних соска.

Вокруг дворца патриция и возле Гильдии Убийц собралась рассерженная толпа. Нищих было особенно много, и выглядели они отвратительно. Конечно, отвратительный вид – профессиональная черта всех нищих, но эти были безобразны сверх всякой меры.

Городское ополчение осторожно выглянуло из-за угла.

– Там сотни людей, – сказал Колон. – И куча троллей возле штаб-квартиры Дневной Стражи.

– А где толпа более плотная? – осведомился Моркоу.

– Везде, где есть тролли, – ответил Колон, затем, опомнившись, добавил: – Это просто шутка.

– Ну хорошо, – сказал Моркоу. – Все за мной!

Гомон толпы стих, когда ополченцы, браво, неуклюже, рысцой и громыхая костяшками пальцев по мостовой, проследовали к штаб-квартире Дневной Стражи.

Пара очень крупных троллей внезапно преградила им путь. Толпа молча и выжидающе наблюдала.