К оружию! К оружию!

– Никак нет, сэр, но всерьез подозреваю, что рехнулись вы. И на этот случай существует определенный порядок действий…

– Кто тебя уполномочил? – Квирк уставился на замершую публику. – Ха! Сейчас ты скажешь, что вот эта вооруженная толпа, верно?

На лице Моркоу отобразилось глубочайшее недоумение.

– Отнюдь. «Законы и Пастановления Городов Анка и Морпорка», сэр. В них все прописано. Не могли бы вы сказать мне, какие улики свидетельствуют против заключенного Углеморда?

– Против проклятого тролля? Он же тролль!

– И что?

Квирк огляделся по сторонам.

– Слушай, я не обязан отвечать на вопросы в присутствии этих…

– Вообще-то обязан. Таковы правила. Свидетельство может считаться таковым, если только произносится в присутствии свидетелей.

– Послушай! – закипел Квирк, придвинувшись вплотную к Моркоу. – Он чертов тролль! Тролли всегда в чем-нибудь виноваты. Все до единого!

Моркоу лучезарно улыбнулся.

Колон уже знал, что означает эта улыбка. Когда Моркоу так улыбался, его лицо становилось бледным и словно начинало искрить.

– Вы закрыли его только поэтому?

– Именно!

– Понятно. Теперь мне все совершенно ясно.

Моркоу развернулся всем корпусом.

– Не знаю, что ты там задумал… – начал было Квирк.

Обратное движение Моркоу было почти неуловимым. Он словно превратился в размытое пятно, и тут же раздался сочный звук – будто кусок мяса бросили на сковородку. Спустя мгновение капитан уже лежал, распластавшись по булыжникам мостовой.

Два дневных стражника осторожно выглянули из-за двери.

Вдруг раздался какой-то свистящий звук. Все обернулись и увидели раскрутившего моргенштерн Шнобби. Но поскольку шипастый шар на цепи был очень тяжелым шипастым шаром, а сам невеликий Шнобби отличался от гномов только принадлежностью к другому виду, то оба – и шар, и Шнобби – принялись вращаться относительно общего центра масс, образовав единую динамическую систему. Было очевидно, что если связь между ними распадется, то цель с равной вероятностью будет поражена либо шаром, либо неразрывны́м капралом Шноббсом. И то и другое было бы неприятно.

– Отпусти оружие, Шнобби, – прошипел Колон. – Я не думаю, что они станут сопротивляться…

– Я не могу отпустить его, Фред!

Моркоу пососал костяшки пальцев.

– Как думаешь, Колон, это можно квалифицировать как «применение минимально необходимой силы»? – спросил он с неподдельным беспокойством.

– Фред. Фред! Что мне теперь делать?

Шнобби слился в испуганную кляксу. Когда вращаешь шипастый шар на цепи, единственное возможное действие – продолжать движение. Попытка застыть на месте неизбежно превратится в интересную, но краткую демонстрацию спирали в действии.

– А Квирк еще дышит? – осведомился Колон.

– Должен. Я бил вполсилы.

– Звучит вполне минимально, сэр, – преданно ответил Колон.

– Фре-едддд!

Моркоу рассеянно вытянул руку и схватил за цепь пролетавший мимо моргенштерн. Затем швырнул шипастый шар в стену, где тот благополучно и застрял.

– Эй, вы! – крикнул он. – Выходите из штаб-квартиры, живо!

Пятеро стражников выбрались наружу, осторожно перешагивая через своего поверженного капитана.

– Отлично. Теперь приведите сюда Углеморда.

– Э-э… он немного не в духе, капрал Моркоу…

– …Из-за того, что прикован цепями к полу, – вмешался другой стражник.

– Ну что ж… Значит, надо его немедленно расковать, – сказал Моркоу.

Стражники нервно переминались с ноги на ногу, возможно вспомнив древнюю пословицу, которая идеально подходила к случаю[25].

Моркоу кивнул.

– Я не стану вас упрашивать, но могу предложить немного отдохнуть, – сказал он.

– Щеботан очень хорош в это время года, – оживился сержант Колон. – Там как раз расцветают цветочные часы.

– Э-э… раз уж мы об этом заговорили… Мне обещали лечебный отпуск… – откликнулся один из дневных стражников.

– Думаю, его легко устроить, если задержишься еще на секунду, – произнес Моркоу.

Дневные стражники удалились так быстро, насколько позволяли приличия. Толпа, впрочем, не обращала на них никакого внимания. Наблюдать за Моркоу было гораздо интереснее.

– Так, – сказал Моркоу. – Детрит, возьми с собой кого пожелаешь нужным и приведи сюда арестованного.

– Я не понимаю, почему… – начал было один из гномов.

– Заткнись, шельма! – перебил опьяненный властью Детрит.

Слова произвели эффект упавшей гильотины.

Множество узловатых рук разных размеров потянулись к спрятанному под одеждой оружию.

И все посмотрели на Моркоу.

Это и было самым странным, как вспоминал впоследствии Колон. Все смотрели на Моркоу.

Гаспод обнюхал фонарный столб.

– Трехногий Шерп опять заболел, – сказал он, – и Вилли Молокосос вернулся в город.

Для опытной собаки столб или коновязь на оживленном перекрестке – это все равно что газета с вечерними новостями.

– Где мы сейчас? – спросила Ангва.

Идти по следу Старикашки Рона было непросто. В этом районе воняло отовсюду.

– Где-то в Тенях, – откликнулся Гаспод. – Судя по запахам, в переулке Нежности. – Он обнюхал землю. – Вот он, кажется, нашел. Совсем слабый…

– Здарова, Гаспод…

Голос был глубоким и хриплым, похожим на шепот с легкой добавкой песка. Он донесся откуда-то из переулка.