К оружию! К оружию!

Исполняющий обязанности констебля Детрит так раздулся от гордости и пафоса, что костяшки пальцев его рук почти перестали касаться земли. Он оглядел свое воинство суровым каменным взглядом.

– Слушать сюда, скверные тролли!

Детрит сделал паузу, дав возможность мыслям перекатиться в нужном направлении.

– Слушайте и запоминайте! Теперь вы в Страже, ребята! Ета работа с огромными возможностями! Я занимался ею всего десять минут и уже получил повышение. Я прошел курс подготовки для работы на улицах среди гражданских. Вот, ета ваша дубинка с торчащим гвоздем. Вы будете есть ее! Вы будете спать на ней! Если Детрит прикажет прыгать, вы только спросите… какого цвета? Мы всё будем делать согласно числам! А чисел у меня очень много!

– Я ничего не делал.

– Приведи себя в порядок, Углеморд! И помни: в твоем рюкзаке лежит фельдмаршальская пуговица!

– Я ничего не делал… и не брал.

– А теперь ты соберешься и выложишься на все тридцать два! Нет! Лучше на шестьдесят четыре!

Сержант Колон ущипнул себя за переносицу.

«Мы живы, – думал он. – Тролль оскорбил гнома в присутствии толпы других гномов… Углеморд… в смысле, тот самый Углеморд, по сравнению с которым Детрит просто господин Невинность… теперь свободен и служит в Страже… Моркоу уложил на мостовую Майонеза… А потом пообещал все выяснить до завтра, а теперь уже вечер… И несмотря на это мы еще живы…

Капрал Моркоу совершенно чокнутый.

Но что это там? Собаки воют? В такую жару все сходят с ума…»

Ангва слушала, как воют собаки, и думала о волках.

Она несколько раз присоединялась к стае, поэтому неплохо разбиралась в волчьей жизни. Эти собаки волками не были. Волки в целом – миролюбивые существа и довольно простые. Волчий вожак чем-то напоминал Моркоу. Он чувствовал себя в диком лесу примерно так же, как Моркоу на улицах города – то есть как дома.

Собаки были сообразительнее волков. Волки не нуждались

в разуме. У них хватало других достоинств. Но собаки… Их наделили разумом люди – хотели они того или нет. Собаки определенно стали злобнее волков. Это качество тоже досталось им от людей.

Большой Фидо превратил свою банду одичалых собак в то, что невежды называли волчьей стаей. В нечто вроде шерстяной машины для убийств.

Ангва огляделась.

Вокруг нее стояли большие собаки, маленькие собаки, толстые собаки, тощие собаки… и все до одной блестящими возбужденными глазами смотрели на вещавшего пуделя.

Речь шла о Судьбе.

О Дисциплине.

О Естественном Превосходстве Собачьей Расы.

И о Волках. Правда, воображаемые Большим Фидо волки не имели ничего общего с теми, которых лично знала Ангва. Они были крупнее, свирепее и мудрее. Они были Королями Леса и Ужасом Ночи. Они носили звучные клички типа Быстрый Клык или Серебристый Хребет. Они были тем идеалом, к которому обязана стремиться каждая собака. Они были мечтой.

Большой Фидо одобрил Ангву. Он сказал, что она очень похожа на настоящую волчицу.

Все собравшиеся слушали как завороженные попукивавшего от возбуждения песика, который вещал о том, что собаки по своей природе должны быть гораздо крупнее. Ангва рассмеялась бы, если бы не понимала, что после такого вряд ли выберется оттуда живой.

А потом она увидела расправу над мелкой крысоподобной дворняжкой, которую двое терьеров затащили в центр собачьего круга и обвинили в том, что она бегала за палкой, брошенной человеком. Так, как поступили с ней, даже волки не делают с другими волками. У волков нет кодекса поведения. Он им просто не нужен. Чтобы жить как волк, не нужны никакие правила.

После окончания казни она нашла забившегося в угол Гаспода. Маленький пес дрожал и пытался стать незаметным.

– За нами будут гнаться, если мы сейчас ускользнем? – спросила у него Ангва.

– Не думаю. Собрание уже закончилось.

– Тогда пошли.

Прогулочным шагом они зашли в переулок и, только убедившись, что их не преследуют, помчались прочь как проклятые.

– О боги! – воскликнула Ангва после того, как они оторвались от своры собак по меньшей мере на несколько улиц. – Он что, бешеный?

– Нет, бешенство – это когда из пасти капает пена, – возразил Гаспод. – А он безумен. У него пена в мозгах.

– Но все эти разглагольствования о волках…

– Наверное, собаки тоже имеют право на мечту, – ответил Гаспод.

– Но волки совсем не такие! У них даже кличек нет!

– У всех есть клички.

– У волков нет. Зачем им клички? Они знают, кто они такие, знают всех членов стаи. Это только… образ. Запах, форма, ощущение. У волков даже нет слова для обозначения волков! У них все по-другому. Клички – человеческое изобретение.

– А у собак есть клички. У меня есть кличка: Гаспод. Так меня зовут, – несколько угрюмо проговорил Гаспод.

– В общем… не знаю, отчего так, но у волков кличек нет, – ответила Ангва. – Просто поверь.

Луна уже высоко висела в небе – черном, как чашка с не совсем черным кофе.

Ее свет накрыл город сетью серебристых линий и теней.