К оружию! К оружию!

Пудель повернул голову, и она впервые увидела его глаза. Они были красными и невероятно злыми. Существо с такими глазами способно убить кого угодно, потому что безумие – настоящее, подлинное безумие – позволяет проламывать кулаком любую доску.

– Да, – ответил Большой Фидо.

Когда-то он был совершенно обычным псом. Он заискивал, переворачивался с боку на бок, вставал на задние лапки и приносил брошенную палку. Каждый вечер его выводили на прогулку.

Когда это случилось, никакой вспышки света не было. Просто однажды вечером он лежал в корзинке и размышлял о своей кличке «Фидо» и о надписи на корзинке, которая гласила «Фидо». А еще он думал о подстилке с надписью «Фидо», о миске с надписью «Фидо» и, наконец, об ошейнике с надписью «Фидо», как вдруг где-то в глубине его мозга что-то перещелкнуло. В следующую минуту он сожрал подстилку, покусал хозяина и выпрыгнул на улицу через кухонное окно. Там он немедленно встретил лабрадора, который был раза в четыре больше самого Фидо. Лабрадор обсмеял его ошейник, но тридцать секунд спустя уже улепетывал прочь, поджавши хвост и жалобно скуля.

И это было только начало.

Собачья иерархия довольно проста. Фидо всего лишь задавал вопросы – обычно приглушенным голосом, поскольку кусал в тот момент чью-нибудь лапу – пока не добрался до главаря самой большой стаи одичавших собак. В народе – в смысле, среди собак – до сих пор ходили истории о легендарной схватке между Фидо и Брехливым Бешеным Артуром – ротвейлером с одним глазом и очень плохим характером. Большинство животных не сражаются насмерть – только до тех пор, пока не сдастся противник. Фидо было невозможно победить; он был маленьким, но очень резвым серийным убийцей в ошейнике. Фидо висел на разодранной в клочья шкуре Брехливого Бешеного Артура до тех пор, пока тот не сдался, после чего, к немалому изумлению самого Артура, Фидо его прикончил. В этом пуделе было что-то необъяснимо упертое: засуньте его под пескоструйную машину минут на пять, и он (вернее то, что от него останется)… все равно откажется сдаваться. И не дай вам бог после такого поворачиваться к нему спиной.

А все оттого, что у Большого Фида была большая мечта.

– Какие-то проблемы? – осведомился Моркоу.

– Этот тролль оскорбил того

гнома, – заявил гном Рукисила.

– Я услышал, как исполняющий обязанности констебля Детрит отдал приказ младшему констеблю… Хрольфу Пижаме, – ответил Моркоу. – Что в этом оскорбительного?

– Но он же тролль!

– И что?

– Он оскорбил гнома!

– Это был всего лишь военно-технический термин, – вмешался сержант Колон.

– Этот чертов тролль не далее как сегодня спас мне жизнь! – выкрикнул Дуббинс.

– Зачем?

– Зачем? Зачем?! Затем, что это моя жизнь – вот зачем! Так уж случилось, что я к ней очень привязан.

– Я вовсе не хотел сказать…

– Заткнись уже, Абба Рукисила! Что ты вообще понимаешь, гражданский? Почему ты так глуп? Ааргх! Я слишком мал для всего этого дерьма!..

В дверном проеме показалась тень. Форма тела Углеморды была практически горизонтальной. Все его отвесные поверхности были испещрены темными трещинами. Глаза подозрительно горели красными огнями.

– А теперь ты его еще и отпустишь? – простонал гном.

– У нас нет оснований держать его под зам-ком, – пояснил Моркоу. – Тот, кто убил господина Крюкомолота, был достаточно маленьким, чтобы протиснуться в дверь гнома. Тролль его размера сделать бы этого не смог.

– Но все знают, что он скверный тролль! – возопил Рукисила.

– Я ничего не делал, – огрызнулся Углеморд.

– Нельзя отпускать его прямо сейчас, сэр! – прошептал Колон. – Эти бешеные гномы его порубят!

– Я ничего не делал.

– Согласен с тобой, сержант. Исполняющий обязанность констебля Детрит!

– Сэр?

– Рекрутируй его в Стражу.

– Я ничего не делал.

– Но так нельзя! – выкрикнул гном.

– Не хочу я ни в какую Стражу, – проворчал Углеморд.

Моркоу наклонился к его уху.

– Вон там стоит сотня гномов. С огромными тяжелыми топорами, – прошептал он.

Углеморд моргнул.

– Я вступлю.

– Приведи его к присяге, исполняющий обязанности констебля Детрит.

– Разрешите пригласить еще одного гнома, сэр? Чтобы сохранить паритет?

– Валяй, исполняющий обязанности констебля Дуббинс.

Моркоу снял шлем и вытер лоб.

– Кажется, все проблемы улажены, – сказал он.

Толпа молча смотрела на него.

Моркоу широко улыбнулся.

– Всем спасибо, все свободны.

– Я ничего не делал.

– Да… но… – пробормотал Рукисила. – Слушай, если старину Крюкомолота убил не он, то кто тогда?

– Я ничего не делал.

– Расследование пока не закончено.

– Ага! Выходит, ты не знаешь?

– Скоро узнаю.

– Да? И когда же, скажи на милость, ты узнаешь?

– Завтра.

Гном растерялся.

– Ну ладно тогда, – неохотно ответил он. – Завтра так завтра. Но чтобы завтра, и ни днем позже!

– Хорошо, – кивнул Моркоу.

Толпа рассосалась или, по крайней мере, немного рассеялась. Тролли, гномы, люди – если они истинные граждане Анк-Морпорка – никогда не стремятся расходиться по домам, если уличное представление не закончилось.