Каба́

Игорь пожал плечами. Не помог или не захотел. И вообще, знал бы ты о приключениях Петрова с молоденькими девочками, вот бы ты диву дался.

– Так может, в школу не стоит сегодня идти?– запоздало сообразил отец.

– Да я и не пошел,– равнодушно сообщил Игорь.– Уроки идут уже давно.

– А… Ну, хорошо. Побудь дома. Слушай, чет мне все еще не очень… Пойду я еще покемарю малость. Справишься?

Справляться было не с чем. Если отец намекал на готовку, то мама все приготовила с утра, Игорь успел заглянуть в холодильник и увидеть спагетти с мясом. Так что он просто кивнул, чтобы закрыть разговор, после чего отец вновь исчез в своей комнате, а Игорь вернулся в свою. Он только теперь осознал, что как дебил стоял с лопаткой в руках. Не будь отец столь мучим похмельем, он бы поинтересовался, на кой черт Игорь шмындит тут с лопаткой для цветов, чего он собрался тут копать? Но не спросил. А что бы Игорь ответил?

Игорь уложил все приготовленное добро в рюкзак, прихватил с собой рабочую Нокию вместо смартфона, потом выглянул из окна, чтобы справиться, как там сегодня. В отличие от вчерашнего, милого и солнечного, дня, сегодня хмурилось и не можелось, и это радовало как никогда, потому как можно было законно натянуть куртку с капюшоном. Раздутую губу капюшон не скроет, но вполне замаскирует портрет, чтобы не пялились сочувствующие, еще бабки сверху, еще опека, или же эсквайры типа Валеры Лобова, типа Алика-Фонарика, типа Лесного Орла; или все вместе. Отец снова отрубился, из-за двери доносился его похмельный храп, так что Игорь избежал еще одного неудобного вопроса, на который у него не было внятных ответов. А то, что было, вновь стрелочкой указывало на ближайшую палату с белыми стенами.

Когда он вышел из подъезда и вдохнул аромат улицы, он осознал, что все померкло. Имеется в виду, вчерашняя бесовщина, когда Игорь пытался увильнуть от бога из машины, и вместо этого влипал в ситуации. Да еще какие, очков он набрал на ближайший год. Все померкло и стало неважным. Три двойки? Пофиг, исправит. К тому же наметилась реальная тенденция к улучшению по физике, без балды, даже скептический Игорь это заметил. А где физика, там и все остальное. Валера Лобов? Такие рисуются графами Калиостро только в своем районе; нужно избегать его района, все будет ок. Анжела? Анжела теперь у Игоря в кармане. У нее есть Игоря фотка, у него есть она сама, целиком. Главное, чтобы она не успела распространить фотку до того, как он ее вычислит, и они поговорят. Но насколько Игорь разбирался в анжелах, мстительные телодвижения без явного профита им чужды. На кой черт делиться компроматом, ведь после этого он сразу же перестанет быть компроматом, а станет достоянием нации. Игорь представил, что достоянием нации будет он сам со спущенными штанами и взъяренным стручком, и ухмыльнулся.

На другом конце квартала имелся небольшой скверик, и Игорь держал путь туда, намереваясь там попытать счастья. Но едва он прибыл, то понял, что попытать счастья не удастся. Докапывальщиков тьма, как по заказу. Он грешным делом уповал на ранний час, когда весь народ на работе/в школе/в саду, но народ там не был, а околачивался, и не где-нибудь, а в дурацком сквере. Как будто народу больше негде околачиваться. Туда-сюда телепался сброд, какие-то мутные мамочки терлись тут и там, рядом вопила мелюзга, по всем габаритам долженствующая находиться в детских садах. Так-то Игорь не вынашивал криминальных замыслов, чтобы стрематься мамочек или телепней, но все же наличие свидетелей убивало задумку на корню. Свидетелей задуманному быть не должно, он это чувствовал. Игорь прошагал мимо сквера, пряча лицо, а потом со вздохом взял курс в сторону городского парка. Хоть и не хотелось переться лишних пару километров, зато он точно знал, что в парке есть укромные места, куда народ заглядывает лишь затем, чтобы справить малую нужду. Еще затем, чтобы обменяться «профилями» пиписек, только у народа, разумеется, не ограничивается лишь созерцанием, как у Игоря было.