Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

Vous êtes malade. N’osant être autour de Vous pour Vous soigner comme mon cœur le désirerait, je veux au moins m’approcher en idée de Votre personne chérie, Vous dire, s’il est possible, combien je Vous aime, et Vous causer par là, si je puis, quelques moments agréables, la seule manière qui soit en mon pouvoir d’y parvenir. Je Vous ai déjà dit plusieurs fois que je Vous aime, pour Votre personne seule, pour Vos sentiments tendres et sublimes envers l’humanité, pour Votre cœur, pour tout ce qui est réellement à Vous. Je Vous vois toujours à nu, dépouillé de toute grandeur extérieure, et c’est ainsi que je Vous respecte bien sincèrement. Votre belle âme m’apparaît dans toute sa pureté; je la fais juge de chaque instant de ma vie. C’est en sa présence que je m’applaudis de sentiments honnêtes que j’ai; c’est en sa présence que je rougis des fautes que je commets; c’est devant elle que je Vous accuse de celles qu’on Vous fait commettre. Je la fais juge de toutes mes actions, de toutes les Vôtres. – Alexandre! De jour je pense souvent à Vous, le soir je m’endors avec Votre image, le matin je me réveille plein de Vous, et c’est toujours à l’avantage de ma vertu. Ange tutélaire! Homme pur, que la Providence m’a donné pour m’élever au-dessus de moi-même, conserve à jamais cette place que mon cœur t’a donné1; sois toujours le premier des hommes. O c’est dans un moment pareil où je crains pour ta santé, où mon cœur voit des dangers, peut-être imaginaires, pour ta vie, que je sens bien vivement tout ce qui Tu es pour moi et pour l’humanité. J’ai vu les hommes, je les vois encore sous tant d’aspects différents. Ils ont besoin d’être menés au bien, et ceux qui le pourraient le font si rarement! La Nature semblait s’être réveillée d’un long assoupissement pour produire dans le midi de l’Europe un homme sublime. Il a donné un démenti à la Nature; il a préféré la vile jouissance d’opprimer l’homme aux délices de l’élever; ses talents rares ne servent qu’au mal, et si un jour ils en mènent le bien malgré lui, ce sera au travers d’une suite nouvelle de malheurs. – Mon Alexandre! Vous serez l’homme sublime que son âme étroite n’a pas pu être. La Nature n’ayant pu réussir en Bonaparte fait avec Vous son second coup d’essai. La Providence veut que Vous soyez grand, puisqu’elle Vous a donné tout ce qui faut pour l’être. Un excès de Vertu, s’il est permis de parler ainsi de la Vertu! Un excès de Vertu est Votre seul défaut. Vous tremblez de commettre une injustice et cette crainte paralyse Votre âme, qui a beaucoup plus d’énergie que Vous ne croyez Vous-même. Elle Vous fait oublier que pendant que Vous méditez sur les moyens d’être juste une fois, il se commet cent injustices en Votre nom. Elle Vous fait oublier que le mal que Vous faites peut se réparer, qu’on peut toujours appeler d’Alexandre mal instruit à Alexandre mieux instruit, mais que le mal que d’autres font sous Votre autorité est irréparable parce que l’appel ne peut Vous parvenir que par ceux qui le commettent.

O mon Alexandre! Aimerez-Vous toujours Votre moraliste? Dites-le moi; non pour Vous conserver mon amour, mais pour me donner un instant de délices. – Le ciel Vous protège!

Votre Parrot

60. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Saint-Pétersbourg], 1 mai 1805


Sire!

Je suis incertain si Vous Vous souvenez que j’attends Vos ordres pour Vous envoyer mon nouveau plan des écoles paroissiales. Il ne me reste donc que de prendre la liberté de Vous l’envoyer, en priant la providence de veiller sur son sort. C’est le dernier effort que je puis faire; daignez donc, Sire, m’accorder le bonheur de Vous offrir de bouche quelques détails, quelques vues là-dessus, qui ne pouvaient être énoncées dans le plan, et de répondre à quelques difficultés qui peut-être se présenteront encore .

J’ai en outre encore des raisons pressantes de Vous demander cette grâce. De tous les autres objets de ma mission ici, aucun n’a été formellement décidé. On se refuse à Vous les présenter, et voilà quatre mois de mon existence écoulés sans gain pour le bien public!!! À Dorpat on s’impatiente de mon long séjour, car quel mortel pourrait n’avoir pas tort lorsqu’il fait des dépenses sans réussir? Ici on fait courir les bruits que je suis disgracié, on se permet même des démarches officielles quoique indirectes contre moi. – Tout est supportable, Sire, quand il s’agit de réussir; mes forces me resteront tant que l’espérance me restera. Mais quand celle-ci s’évanouira?

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика