Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

J’ai un besoin pressant de Vous écrire. J’ai balancé hier tout le jour, crainte de Vous fatiguer. Mais je ne puis y résister. Mon cœur y est trop intéressé. Vous souvenez-Vous du moment où Vous Vous décidâtes pour les écoles paroissiales? J’en fus pénétré et je voulais Vous en témoigner ma reconnaissance, Vous féliciter sur cet heureux événement1. – Je n’en eus pas la force. Un sentiment que je ne pus approfondir dans l’instant me repoussait, et me pour ainsi dire l’âme pour le reste du temps que je passai avec Vous. Ces moments passés d’ailleurs dans l’ivresse du bonheur, furent cette fois livrés à l’inquiétude.

De retour chez moi je cherchai à me rendre compte de ce sentiment, qui d’ailleurs m’est si étranger en Votre présence; j’en trouvai la cause. Au moment où Vous Vous décidâtes je crus sentir, quoique confusément, que Vous n’étiez pas heureux. Sûrement en cet instant Vous étiez déprimé par l’attente des difficultés que Vous essuyeriez. Mon Alexandre! Si je n’avais que les idées ordinaires du bonheur, peut-être aurais-je la faiblesse de Vous conseiller de céder aux circonstances. Mais je connais les délices d’avoir surmonté des difficultés pour la bonne cause; je connais les remords qui suivent la faiblesse. Et c’est par amour pour Vous autant que par amour du bien que je Vous conseille de Vous exposer aux désagréments qui peuvent suivre Votre résolution.

Je Vous dois encore une considération. Vous connaissez peut-être mieux que moi la lutte puissante qui existe sous Vos yeux entre les bons et les méchants. Depuis 4 [ans] que Vous avez établi Vous-même cette lutte, avez-Vous gagné du terrain? Les ennemis du bien sont-ils, je ne veux pas dire terrassés, mais seulement affaiblis? Non; ils sont plus puissants que le jour de Votre avènement au trône. Vos amis sentent tous cette supériorité du parti contraire et commencent à fléchir. Est-ce faute de ménagements? Avez-Vous négligé un seul moyen de conciliation? Avez-Vous agi une seule fois inconsidérément? Non, et je sais que Votre âme, ardente pour le bien, a dû souffrir infiniment d’être obligée de se plier chaque jour à de nouveaux détours. Cette expérience de 4 ans doit Vous éclairer sur Vos vrais intérêts. Invoquez le génie de Pierre Ier, parlez en Maître à des grands qui ne respectent que ce qu’ils craignent. Saisissez-Vous de la dictature que la constitution de l’Empire Vous donne; c’est le seul moyen de relever le courage affaissé de Vos amis, de Novossilzoff, de Klinger qui dans cet instant sentent trop impérieusement la nécessité de plier.

Transportez-Vous un moment en France. Voyez ce que le destructeur de la liberté a osé faire, ce qu’il fait avec succès en dépit de la Nation et de toute l’Europe. Il sait combien la force en impose à l’homme et son calcul malheureusement ne le trompe pas. Vous êtes appelé à en imposer à Votre nation. Votre place, la constitution de Votre Empire, les vains efforts que Vous avez fait par voie de conciliation, tout Vous fait la loi d’agir avec vigueur, d’attaquer, non de Vous défendre. Et c’est dans cette manière d’agir que Vous trouverez le secret de Vous guérir de la crainte d’être dominé même par Vos amis.

Mon Alexandre! mon Héros! Vous ne méconnaîtrez pas dans ces conseils Votre vrai ami, Votre Parrot, qui donnerait si volontiers sa vie et sa gloire pour Vous, pour Votre gloire. Je ne connais pas l’ambition, et la résolution ferme de ne jamais échanger mon heureuse médiocrité contre une carrière politique doit Vous assurer de mon intégrité. Si Vous ne réussissez pas – Vous connaissez la haine dont je suis chargé; je serai la première victime de la vengeance des grands, et je veux Vous prouver constamment mon désintéressement en ne faisant rien de ce qui pourrait m’y soustraire. Que ne puis-je en cet instant Vous presser contre mon cœur! – Permettez-moi de Vous voir le plus tôt possible, pour Vous donner des détails sur la matière que je viens de traiter si rapidement. —

66. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Saint-Pétersbourg, 19 mai 1805]1


Sire!

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика