Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

Dieu tout-puissant! Protecteur des hommes! J’ai parlé à un Monarque ami des hommes. J’ai franchi toutes les barrières que l’ordre des choses avait mises entre Lui et moi; je l’ai fait parce que je L’aime. Tu m’as soutenu dans la carrière courte mais difficile que tu m’avais tracée à mon insu. Je l’ai parcourue selon mon cœur. Arrivé à sa fin je suis prêt à comparaître devant toi pour rendre compte de chacune de mes actions; ce sentiment sublime me dédommage d’une vie entière vouée aux épines de la vertu. Je ne te demande rien pour moi. Mais je t’implore pour mon Alexandre. Tu sais ce qu’il lui faut. Accorde-le lui pour qu’il justifie les décrets de ta providence et tes vues sur l’humanité!

lu à la dernière entrevue, le 27 mai au soir.

71. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Saint-Pétersbourg, 28 mai 1805]1


Sire!

Je ne puis oublier notre dernier entretien. D’un côté il m’offre de Votre cœur le tableau le plus grand, le plus beau que l’histoire n’ait jamais offert. Vous voulez Vous dépouiller du pouvoir absolu que Vous avez hérité pour donner à Votre Nation une constitution représentative. Mais d’un autre côté je ne vois dans Votre idée que le projet d’une belle âme, qui Vous rendra malheureux, Vous et Votre Peuple. Je Vous ai déjà dit mes raisons; mais craignant qu’elles ne s’effacent, je m’empresse de Vous les détailler encore une fois avec plus de sang froid et de réflexion que je n’ai pu le faire de bouche.

D’abord je dois Vous rappeler la révolution française. Vous croyez, il est vrai, que si Vous donnez la constitution à Vos Russes, ils l’accepteront avec reconnaissance et n’exigeront pas davantage. Mais quel garant en avez Vous? La première constitution française était certainement à bien des égards excellente; mais le Français n’est pas susceptible de la constance que l’Anglais a témoignée pour la sienne. En France on passa de la constitution à la République par le meurtre du bon Louis XVI. Napoléon, qui vient de se mettre la couronne sur la tête2, gouvernera à la vérité en toute sûreté. Mais il a pour lui l’éclat de cent victoires, la manie des français pour la gloire, un caractère froid qui ne sait que calculer.

Ouvrez l’histoire moderne et voyez dans quel pays et sous quelles circonstances on vit naître la liberté. C’est dans les faits qu’il faut chercher la sagesse politique. – La Suisse s’est rendue indépendante au commencement du 14e

siècle; mais elle avait les vertus du moyen-âge: la pauvreté, l’horreur du luxe et l’esprit de chevalerie. La Hollande a secoué le joug de Philippe II vers la fin du seizième siècle. Elle était déjà riche, à la vérité, mais elle avait la vertu du solide marchand, la simplicité de mœurs, qu’elle n’a pas encore tout à fait désordonnée. La révolution d’Angleterre, qui a duré 100 ans3 depuis Charles Ier jusqu’à Cromwell, est fertile en massacres et détrônements et n’a réussi que par la position insulaire de cet État. L’Anglais était alors à l’époque du passage de la barbarie à la civilisation et n’avait les vertus ni de l’une ni de l’autre.

Mais examinons un moment les éléments nécessaires à une constitution représentative, qui réunisse la liberté du peuple à la fermeté d’une administration monarchique.

Le premier de ces éléments est ce qu’on nommait en France le , c.à.d. de nombreuses villes peuplées de bourgeois, gouvernées intérieurement par une constitution municipale, et un corps de cultivateurs qui n’appartiennent qu’à eux-mêmes et tout au plus attachés à la glèbe. Avez-Vous ce tiers-état en Russie? Vous avez des villes, à la vérité; mais la majeure partie de leur population est composée de serfs à qui les seigneurs permettent de s’établir où ils veulent moyennant l’Obrok. Ces gens-là ne sont pas des citoyens; ce ne sont pas des bourgeois de Hambourg, de Lubeck, Danzig, Frankfort, Amsterdam, Paris, Marseille, Rouen, comme on les trouvait au quinzième et seizième siècle. Ils sont la propriété des seigneurs qui peuvent les précipiter du faîte de leur bien-être actuel en les renvoyant à la charrue.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика