Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

Mais cette infériorité du nombre était le moindre désavantage de l’armée russe. Le défaut de vivres était si grand que pendant les deux jours qui ont précédé la bataille, elle n’a presque eu aucune nourriture. L’Empereur Lui-même a partagé ce sort malheureux et imprévu de ses fidèles soldats. Les chevaux étaient si exténués faute de fourrages qu’ils ne pouvaient plus traîner l’artillerie, qui pendant la bataille n’a pu opérer que sur les points où elle avait d’abord été placée. C’est ce défaut de vivres et de fourrages qui, en ôtant la possibilité de rester plus long à Austerlitz ou de prendre une position en arrière, a forcé l’Empereur contre sa propre conviction, à livrer une bataille dont le succès ne reposait que sur la bravoure des troupes.

La garde impériale, dont le bulletin annonce qu’elle a perdu tous ses drapeaux, les possède tous et en a enlevé un à l’ennemi. Les autres corps en ont perdu non pas 40, mais 24.

La perte de 20 000 Russes noyés enfonçant sous les glaces des lacs est un conte. Les lacs n’étaient pas gelés ce jour-là.

L’armée combinée doit avoir perdu à cette bataille 15 000 tués et 20 000 prisonniers (y comprend-on aussi les noyés?). Après tant de marches forcées, tant de maladies causées par la faim et les fatigues, après tant de combats sur le Danube et en Moravie la perte totale de toutes les armées russes ne se monte pas à plus de 15 000 hommes. Si elle eût été aussi considérable que le bulletin l’annonce, pourquoi n’a-t-on pas poursuivi les Russes qui après l’affaire sont resté encore plus de 24 heures sur le champ de bataille? L’armistice n’a été conclu qu’avec l’Empereur d’Allemagne, et ce n’est qu’à sa sollicitation que les Russes se sont retirés3. Le bulletin français même dit que pendant qu’on négociait avec l’Autriche, l’armée française poursuivait ses succès. Pour relever l’éclat de cette journée le bulletin annonce que la garde française n’a pas été dans la mêlée, et cependant le même bulletin dit plus haut qu’un bataillon français ayant été culbuté par la garde russe, Bonaparte y détacha le Maréchal Bessières et que bientôt les deux gardes en furent aux mains.

C’est ainsi que les bulletins français fourmillent de faux rapports mal couverts par les déclarations . Peut-il être de l’intérêt d’un grand capitaine de souffrir de pareilles relations? La postérité qui s’en tient toujours à la vérité s’étonnera de voir cette ombre au tableau de la gloire d’un homme de si grandes qualités, et qui a agi si puissamment sur son siècle.

85. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Saint-Pétersbourg], 18 janvier 1806


Ferai-je de la peine à mon Bien-Aimé en lui rappelant qu’aujourd’hui c’est le sixième jour depuis la dernière soirée délicieuse qu’Il m’a donnée? Non. Il connait mes devoirs. Je dois faire et rendre les comptes de l’Université et de toutes les écoles à la fin de ce mois1. Vous sentez que pour être et paraître digne de Vous je dois me mettre à l’abri de tout reproche, même le plus secret. Malheur à moi et à la cause que je défends de toute mon âme, malheur à Votre cause, si j’oublie un instant ce principe! Voilà pourquoi je Vous presse. Votre Parrot ne doit jamais être en faute.

J’ai employé ces six jours et j’espère Vous le prouver. – Quand pourrez-Vous voir Votre ami, cet être qui voudrait ne penser, n’agir, n’exister que pour Vous?

86. Alexandre IER à G. F. Parrot

[Saint-Pétersbourg, 20 janvier 1806]1


J’avais espéré trouver un moment pour Vous voir cet après-dîner mais cela m’est de toute impossibilité. Mais je vous attends demain pareillement après-dîner à 6 heures.

Tout à vous.

[Paraphe]

87. Alexandre IER à G. F. Parrot

[Saint-Pétersbourg, 21 janvier 1806]


Je me trouve dans le cas de Vous engager de venir demain à la même heure n’ayant plus un moment pour Vous recevoir aujourd’hui.

Tout à vous.

[Paraphe]

88. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Saint-Pétersbourg], 22 janvier 1806


Sire!

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика