Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

Quand d’un coup d’œil j’embrasse les relations uniques qui m’unissent à Vous j’ai peine à comprendre la hauteur à laquelle Vous m’avez élevé. Mais quand je rentre dans mon cœur, le génie de l’amitié me dit: C’est mon ouvrage. C’est moi qui t’ai rapproché d’Alexandre; c’est moi qui ai uni son âme à la tienne, c’est moi qui lui dis sans cesse que tu l’aimes, que tu ne peux que l’aimer. – Alors je comprends tout. Isolé de ce qui nous entoure l’un et l’autre, mettant le monde de côté et tous ses petites tracasseries, je conçois que mon Bien-Aimé m’accorde tant de confiance, qu’il écoute mes avis, qu’il les suive quelquefois. Je conçois que j’aie pu me jeter dans des affaires si hétérogènes à moi-même, que je puisse donner à mes idées tant de directions nouvelles. Mon Héros! Vous m’aviez élevé moralement, intellectuellement, de toutes les manières. Je Vous dois le sentiment délicieux d’avoir vécu avant de mourir.

Je Vous ai parlé ces derniers temps des affaires étrangères. Laissez-moi à présent rentrer dans notre intérieur, dans le Vôtre. C’est où je me trouve le mieux. Je veux Vous parler de Votre vie privée, de l’emploi de Votre temps. Votre tâche est immense. La journée se termine pour Vous toujours trop tôt. Laissez-moi Vous dire comment Vous pouvez la prolonger.

Vous dînez tard, la soirée se trouve morcelée, dissipée pour les occupations de la journée. Vous Vous couchez tard, et Vous ne pouvez par conséquent Vous lever matin. L’heure matinale, cette heure que les Dieux ont donnée à l’homme pour jouir de la plus sublime partie de son existence, pour voir avec justesse, pour sentir avec grandeur, pour agir avec force. Cette heure ne tient jamais pour mon Alexandre! Vous en avez pourtant bien besoin. Le rôle que la divinité Vous a imposé, Vous le jouez sans préparation. Est-il étonnant que Vous ne soyez pas heureux? Vous Vous sentez des forces, mais elles sont amorties. Vous voyez le poids que Vous avez à porter; le levier est dans Votre arme, mais Votre main ne saisit pas l’extrémité avantageuse. La présomption seule peut dire: Je maîtrise les heures. L’homme le plus grand, le plus fort est leur esclave. L’ordre qu’il y met décide de son existence. En vain il regimbe contre les circonstances. Elles le domineront. L’habitude est une maîtresse adroite qui saisit l’homme dans ses instants faibles qui s’empare de son âme alors qu’il croit lui commander. Son empire est d’autant plus terrible qu’il ne paraît pas en dehors. Prenez donc une bonne habitude, à qui Vous puissiez Vous confier dans tous les instants de la vie. Je sais par mon propre expérience combien il en coûte de se soumettre à un nouveau maître. Et c’est pourquoi je Vous parle avec toute la chaleur, avec toute l’effusion de mon cœur. Mon Bien-Aimé! Ce que je Vous demande est le plus beau triomphe de la tendre amitié.

Dieu puissant! Dieu bon! Accorde-moi ce triomphe. Accorde-le à mon Alexandre. Il est ta plus belle image sur la terre. Il adore tes lois. Enseigne-Lui à les observer.

Lu ensemble le soir du Lundi, le 22 Janvier 1806

Annexe

Sur la situation politique de la Russie en Janvier 18061


Il n’existe plus que deux puissances sur le continent de l’Europe. La dernière campagne a assuré pour un temps à la France une prépondérance décidée, qu’elle tâchera de soutenir contre la Russie, favorisée par sa position militaire. La prise de l’Istrie et de la Dalmatie dévoilerait les vues du conquérant, si elles n’étaient pas déjà claires à quiconque a balancé les intérêts de la France et de l’Angleterre. La Russie riche de tant de ressources pourrait être indifférente à ces intérêts si sa position géographique ne la mettait pas à présent en relation directe avec la France.

Le moment est critique et exige des mesures bien calculés, promptes et vigoureuses. L’intérêt de la France est de dominer la Méditerranée et de faire le commerce du Levant par cette mer et celui de l’Orient par l’Égypte. L’ambition de Bonaparte est d’humilier l’Angleterre, et d’immortaliser son nom en donnant à l’ancien monde une nouvelle forme politique et commerciale, à qui se joignent encore quelques vues favorites dont il a donné les premières idées lors de la conquête de l’Égypte.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика