Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

Sire! Voilà des faits incontestables; je n’appuie que sur eux. Le Directoire triomphe, ces protestations à la main; c’est ce qu’il désirait et il a parfaitement bien calculé. Je me suis tu alors, parce que Vous aviez déjà accordé cette consultation des provinces qu’on Vous avait demandée à mon insu4. J’ai attendu tranquillement l’effet de ces consultations. À présent qu’il s’agit de la décision, je Vous conjure, Sire, de ne pas laisser agir le Directoire à l’insu de l’Université (qu’on n’a pas même instruite de cette démarche importante) et d’ordonner que j’aille à Pétersbourg pour rendre compte du plan et me justifier de son contenu. Je suis trop instruit de tout ce qui y a rapport pour craindre les discussions, et je n’ai d’intérêt que celui de la chose. Si les écoles paroissiales n’existent pas, j’aurai sûrement moitié moins de travail et de chagrins; mais aussi j’aurai un dégoût profond pour ma vocation. Je hais l’aristocratie des lumières encore davantage que l’aristocratie politique . Le droit de former son entendement et sa morale en raison de la carrière où l’individu se trouve est le droit le plus sacré de l’humanité. L’emploi de ne former que des gens de lettres est si petit, comparé à celui de former des hommes! – Mais pourquoi Vous dire ces choses-là? Votre propre cœur Vous les dit cent fois le jour. Mon Héros! Le Ciel Vous donne la patience de m’écouter et les moyens d’empêcher le mal!

Votre Parrot Vous aime de toute son âme.

95. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Dorpat], 23 septembre 1806


Sire!

Votre éternel suppliant reparaît. On Vous avait demandé la terre de Colberg pour le surintendant de Livonie. Vous hésitâtes parce qu’elle était destinée à l’Université. Lorsque je Vous fis la même prière en Vous alléguant qu’il était indifférent que l’Université eût cette terre ou une autre, Vous me promîtes de la donner. Des affaires majeures Vous ont apparemment fait oublier celle-là. À présent le moment est venu d’effectuer. La veuve du lieutenant-colonel Schröder, qui avait cette terre en arrende viagère, vient de mourir, et la terre est par là disponible. Les raisons que je Vous ai alléguées gagnent de jour en jour plus de force. La cherté à Riga est énorme et passe toute idée. Il est impossible que le surintendant y vive de ses appointements je ne dis pas avec dignité et aisance, mais qu’il satisfasse aux besoins de nécessité. Sonntag, qui remplit sa place avec tant de zèle et de succès, s’endette, et est forcé de chercher à l’étranger une place qui le nourrisse. Je ne sais personne qui puisse le remplacer; sa perte serait irréparable et la réputation qu’il a, à l’étranger encore plus qu’ici, deviendrait un reproche à la Russie, si on le laissait quitter comme on a laissé quitter autrefois le célèbre Herder1. La Russie est devenue presque le seul asile des sciences et de la vraie humanité; retenez ceux qui les servent avec zèle. Hâtez-Vous, je Vous supplie, avant que Sonntag s’engage ailleurs; c’est le Ministre de la justice qui a cette affaire.

Nos gymnases et écoles de district sont complètement organisés. Mais les écoles inférieures, ces écoles élémentaires qui doivent recevoir dans leur sein la masse de la jeunesse du peuple pour en former une partie pour les écoles de district, n’existent pas encore. Nous avons réitéré la demande pour leur érection; elles sont de première nécessité, pour les filles comme pour les garçons; nous avons demandé que celles-là soient séparées de celles-ci, parce que la moralité l’exige, parce que la mélange des sexes dans les écoles primaires détruit dans le principe ce germe d’innocence dont la nature a fait le plus bel apanage de la femme. Les frais sont les mêmes, et sont déjà assignés sur notre part des revenus des collèges des secours publics. Le seul argument qu’on opposait autrefois est qu’il est ridicule que l’Empereur de Russie fasse élever des filles. – J’avoue que je n’ai rien à répliquer à des raisons de cette force.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика