Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

J’ai à Vous remercier pour les deux Ukases que Vous avez donnés concernant les recrues et les étudiants bourgeois. Elles sont dignes de Votre cœur, et me prouvent, malgré Votre silence, que Vous ne m’avez pas oublié, que Vous m’aimez toujours2

. – Mon Alexandre! Cette persuasion m’est plus nécessaire que jamais, à présent que ma santé foncièrement délabrée me prouve que le temps de mon activité est bientôt écoulé. J’ai été obligé, il y a un mois, de cesser tout travail; depuis 8 jours j’avais recommencé, mais aujourd’hui je suis de nouveau forcé de borner mon existence aux soins pour mon physique. Je Vous écris avec peine. Mais il faut que je Vous écrire. Outre le besoin de m’entretenir avec le Bien-Aimé en mon cœur je cède à un devoir pressant. Les écoles paroissiales ne sont pas encore établies, et j’ai lieu de craindre qu’àprès moi personne n’y veuille mettre le même zèle, personne n’y puisse travailler aussi efficacement. Votre confiance me donne des moyens dont aucun autre ne peut disposer. Mettez-moi en état d’employer les restes de mon existence à cet ouvrage qui seul peut consolider tout le bien que Vous voulez faire à la classe du cultivateur, et annoncer paisiblement l’époque où on pourra rendre à l’humanité ses droits naturels. Vous devez être persuadé par tant d’expériences journalières que le moment favorable ne vient qu’une fois, que le succès dépend toujours du soin qu’on a pris à saisir l’occasion et à profiter des circonstances. Depuis que Vous avez consenti à ce que le plan des écoles paroissiales soit présenté aux provinces je n’ai cessé d’agir pour écarter les obstacles que cette mesure devait amener. J’y ai réussi au-delà de mes espérances, au moins en Livonie, et comme cette province sert ordinairement d’exemple et d’échelle pour les autres, ce succès partiel est le garant d’un succès général. Une des plus grandes difficultés à lever se trouve dans la résistance des consistoires qui s’opposent à ce que les pasteurs soient, relativement aux écoles des campagnes, subordonnés à l’Université. J’ai prévu depuis longtemps cette résistance, j’ai obtenu, il y déjà 2½ ans, un adoucissement à l’Ukase qui contient les préliminaires de l’instruction publique, où cet objet avait été traité avec une rigueur qui révoltait tous les esprits. Depuis j’ai employé toute l’influence que j’ai sur le consistoire de Livonie à ménager des rapprochements, et je suis de même à cet égard sûr du succès. – Mais il faut absolument profiter du moment. J’irai en tout cas à Pétersbourg vers le nouvel an; mais outre que ces voyages, quand je les fais à mes frais, me ruinent, celui-ci serait infructueux, si je le faisais en simple particulier. Vous Vous souvenez sûrement de la défense que le Directoire a donnée aux Universités d’envoyer des députés sans son ordre
3
. Ainsi je ne puis aucunement paraître avec un caractère officiel, et par conséquent travailler officiellement, si Vous ne donnez l’ordre au Directoire de me mander pour terminer l’affaire des écoles. Je Vous prie donc instamment de donner cet ordre au plus tôt pour que je puisse pendant la 1e moitié de décembre rassembler tous les autres nécessaires, et partir à Noël. Arrivé à Pétersbourg je Vous présenterai, d’abord à Vous, l’état de la chose en détail, et Vous proposerai les moyens de tout terminer, par rapport aux gentilshommes et par rapport aux consistoires, sans exciter du mécontentement ou des réclamations. Mon plan est calculé sur la connaissance des hommes, et ne peut échouer. J’y ai attaché mon existence, Vous le savez, et la nature qui s’est hâtée de me former, paraît vouloir terminer bientôt. Employez donc le reste du temps qu’elle me laisse. Peut-être le succès me ranimera, et si je succombe après avoir achevé cet ouvrage, j’aurai vécu pour l’humanité et pour Vous; ma vie aura eu assez de durée. Ne parlez à personne de ma santé. Tant qu’on croira que je me porte bien, on songera moins à gagner du temps.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика