Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

Mon Alexandre chéri! Je suis sorti hier de chez Vous l’inquiétude dans l’âme. À mon arrivée et pendant tout le temps que j’ai passé près de Vous Vous étiez préoccupé. Des soucis, du chagrin même, étaient peints sur Votre physionomie, Vous Vous efforciez de les renfermer dans Votre intérieur pour faire ce que Vous appelez Votre devoir, et Vous oubliiez que tout près l’amitié la plus tendre Vous observait, attendait avec impatience le moment de l’épanchement . O combien vivement je sens le poids de Votre situation, lorsque réduit à Vous-même Vous êtes forcé de concentrer Vos soucis de renfermer Votre chagrin! Alexandre! Mon Bien-Aimé! Versez-les dans le cœur de Votre ami; confiez-lui Vos peines. Si je ne puis Vous donner un conseil utile, au moins je les partagerai, Vous posséderez au moins un cœur qui les connait, qui sait apprécier Votre cœur. Depuis plus de deux mois que je suis ici je ne Vous ai pas parlé de mon tendre attachement pour Vous. Le peu de temps que Vous pouviez me donner était voué aux affaires. Alexandre! ne croyez pas que cet attachement ait diminué. Pourrais-je cesser de Vous aimer? – Versez donc Vos chagrins dans le sein de cette amitié unique. Ne craignez pas de m’affliger; souffrir avec mon Alexandre, pour lui, est une jouissance pour mon cœur. Mais Vous savoir inquiet, souffrant peut-être, sans partager l’état de Votre âme, est la peine la plus cuisante pour moi.

Fiez-Vous à Votre ancien Parrot. Vous Vous le devez à Vous-même, à l’amitié sacrée qui nous unit, même dans le cas où moi, je serais la cause de Votre chagrin. – Je suis vivement attendri. Que ne puis-je Vous communiquer cette émotion, Vous tendre en cet instant les bras, Vous presser sur mon cœur, Vous forcer par ma tendresse soulager le Vôtre1!

121. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Saint-Pétersbourg], 13 mars 1807

Combien il m’en coûte de Vous écrire en ce moment! Je sens de quel poids d’affaires majeures Vous êtes chargé. Mais Vous êtes le seul au monde qui connaisse ma position, le seul qui puisse la décider, le seul auquel mon cœur veuille et puisse avoir recours.

Vous m’aviez fait espérer que je pourrais partir vers le milieu de cette semaine. Les raisons de hâter mon départ Vous avaient persuadé. Votre propre départ est proche, la moitié de cette semaine est passé, et je ne sais encore rien de ce qui regarde mon affaire principale; j’ignore si le plan est copié, si Vous l’avez signé, si le Ministre l’a reçu, si le rescript pour mon voyage existe. Que ne suis-je appelé à attaquer une batterie ennemie! Le sentiment que j’avais en le faisant serait délicieux, comparé à celui que j’éprouve en Vous obsédant journellement par mes lettres. Jamais je n’ai prouvé plus d’attachement à mes devoirs et à Vous qu’en ce moment. N’en veuillez pas pour cela à Votre ami.

Votre Parrot

122. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Saint-Pétersbourg

], 15 mars 1807


J’ai appris hier après la séance du Directoire que mon Bien-Aimé ne m’a pas oublié. Vous avez donné le plan des écoles paroissiales au Ministre; les membres l’ont signé par voie de circulation chez eux; il ne manque plus que Votre propre signature pour sanctionner ce bienfait insigne que Vous accordez à l’humanité. Mon Alexandre! Combien je Vous suis reconnaissant! Reconnaissant? Non, c’est trop peu pour Vous exprimer le sentiment que j’éprouve pour Vous. Mon cœur me dit que si Vous avez terminé cette affaire importante par amour pour Votre peuple, la manière dont Vous l’avez terminé se rapporte à moi. Combien je dois Vous aimer! Combien je Vous aime. – À présent c’est mon tour d’agir. Alexandre! je Vous promets que j’agirai comme Vous le désirez. Je connais Votre cœur, Vos intentions; je m’y conformerai; Vous serez content de moi.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика