Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

Je vais à présent Vous faire une autre proposition. Je Vous le fais à regret, puisqu’elle me concerne, et qu’elle déteint toutes les espérances que je m’étais faites de passer le reste de ma vie au sein d’une science que j’aime, dans la vocation heureuse où je me trouve, la seule qui me promette des jouissances pour moi et ma famille et de la célébrité. Je la fais à regret parce que dès que je rapprocherai de Vous je ne pourrai plus être Votre ami dans ce sens absolu dans lequel je le suis à présent. Aujourd’hui je suis libre; je suis encore dans la sphère dans laquelle Vous m’avez trouvé. Je ne Vous dois que le sentiment ineffable, unique de pouvoir Vous aimer au-delà de tout. Vous m’avez comblé de jouissances auxquelles l’égoïsme n’avait nulle part; elles n’intéressent que le cœur. Dès que je change de situation je perds à coup sûr cet avantage inappréciable qui seul pouvait faire franchir à mon cœur l’intervalle immense que le sort a mis entre nous. Dès ce moment je cesse d’être à Vos yeux l’homme qui ne peut pas Vous être infidèle; la possibilité du soupçon de Votre part s’établit. Je voulais l’éloigner à jamais, cette possibilité, je voulais Vous conserver un homme dont le cœur Vous consolât des pertes que je prévoyais que Votre cœur ferait. Voilà pourquoi je Vous ai prié, conjuré, de ne m’accorder jamais aucun soi-disant Bienfait. 5; cette première distinction me paraissait être le prédécesseur d’autres.> Aujourd’hui je suis forcé de changer, d’abandonner mon idée favorite qui faisait et consolidait mon bonheur, et je Vous dis: Rapprochez-moi de Vous. Faites-moi Votre secrétaire particulier, pour Vous soulager dans Votre travail, pour Vous préparer Votre ouvrage journalier, pour mettre et soutenir un ordre rigoureux dans Votre chancellerie, pour rendre Votre temps plus fertile, pour Vous rappeler les objets que Vous confiez à Votre mémoire qui ne peut Vous être fidèle dans la foule des objets qui l’obsèdent, pour voir à Votre place maint objet que jamais un Empereur n’a pu voir. Je n’ai besoin pour cela ni de grands appointements ni de décorations ni de titres. Le rang que j’ai suffit, l’ordre de Wladimir me décore assez, et pourvu que je puisse fournir au nécessaire et entretenir mes fils à Dorpat je suis assez riche. – Il m’en coûte de Vous faire cette proposition plus que je ne puis Vous dire. Je perds essentiellement au change, je m’expose peut-être pour l’avenir à mes propres reproches, je hasarde le bien-être de ma famille, et je ne quitterai ma heureuse existence à Dorpat (et mon fidèle Krause) qu’en versant des larmes, encore incertain si je pourrai faire auprès de Vous le bien que je voudrais faire. Mais je Vous aime plus que moi-même, plus que ma famille, plus que mes amis, et mon parti est pris. – Je connais toutes les raisons qui Vous feront hésiter à y accéder: mes relations personnelles à Pétersbourg, mon défaut de connaissance de Votre langue, mon tempérament etc.; je les ai pesées toutes. Répondez-moi, simplement oui ou non, et comptez fermement que si Vous me répondez que non, ce sera pour moi une preuve non équivoque de Votre amitié, pour Vous un nouveau droit à ma reconnaissance. Mais ici il ne s’agit pas de moi.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика