Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

J’ai l’honneur d’être avec la plus profonde dévotion


D. V. M. I


le très humble et très obéissant serviteur et sujet

Parrot.

136. G. F. Parrot à Alexandre IER

[Dorpat], 28 juin 1808


Sire!

Mon cœur ne peut plus se contenir; il est trop plein; il faut qu’il s’épanche encore une fois dans le Vôtre. Je vois à Votre silence que Vous m’en avez ôté le droit sans que j’en connaisse la raison; mais je ne puis Vous taire la vérité, et à mon dernier soupir je me reprocherais ma lâcheté. Je Vous dois à Vous-même de mendier de Votre cœur le souvenir de ses anciennes affaires; oui je mendie un reste de cette confiance, de ce sentiment unique que Vous aviez pour moi; si jamais je l’ai mérité je le mérite encore; tout mon intérieur m’en donne le témoignage.

Il s’agit de l’existence de l’Université de Dorpat. Elle a été accusée par son ennemi reconnu; et sans l’entendre Vous l’avez condamnée. Le public sait déjà que Vous avez annulé un des points importants de nos Statuts, que Vous avez soumis les professeurs à des déférences humiliantes envers le gouvernement de la province; nos détracteurs triomphent et calculent déjà notre ruine totale. Vous ignorez les suites funestes de cet ordre que Vous avez donné par le Ministre de l’intérieur, parce qu’on Vous a caché le vrai rapport des faits à ces ordres. L’Université envoie une réclamation à notre Ministre; j’ignore si le vieillard osera Vous la présenter; daignez la lui demander, s’il ne Vous la donne pas.

Votre ordre porte que les étudiants surpris en contravention soient menés au corps de garde et détenus jusqu’à ce que Vous ayez Vous-même prononcé sur leur sort. Le § 36 des Statuts pour la discipline des étudiants porte qu’ils doivent être livrés incessamment au Recteur. Croyez-Vous, Sire! qu’il soit de l’intérêt d’une administration ferme et juste qu’un simple ordre verbal donné sur une simple délation à un Ministre d’un autre département, puisse annuler une loi formelle? Pensez-Vous que la noblesse qui nous fournit le plus grand nombre de nos étudiants voudra exposer ses fils pendant des semaines ou des mois entiers aux mauvais traitements et aux mauvaises mœurs des corps de garde? Sire! Ne comparez pas cette arrestation à celle d’un officier; l’officier est respecté par le soldat, mais l’étudiant pas. Vous connaissez la nature humaine, Vous ne pouvez pas ignorer avec quelle facilité, avec quel plaisir on abuse du pouvoir. Et si un jeune homme arrêté est maltraité (nous avons des preuves qu’on a frappé des étudiants innocents dans le peu d’instants nécessaires pour les livrer au Recteur) qui Vous en instruira? L’autorité du Recteur ne s’étend pas au corps de garde; il ne peut même s’instruire de la manière dont l’étudiant y est traité; et quand Vous lui donneriez le droit de s’en instruire, où sont les moyens de Vous fournir les preuves?

Sire! remontez à la vraie source. Ressouvenez-Vous que l’Université, dès le moment que Vous l’avez protégée, avant qu’elle ait pu même commettre une faute, a eu des ennemis acharnés. Vous me l’avez dit Vous-même la 1re fois que j’ai eu le bonheur de Vous voir. On craint l’esprit public, suite nécessaire des travaux d’une vraie université. Avez-Vous pu Vous persuader que c’est par devoir, par conscience qu’on Vous fatigue du récit de quelques désordres commis par des jeunes gens? Vous savez quels désordres affreux règnent dans toutes les parties de l’administration; Votre cœur en gémit; l’Empire a été à deux doigts de sa perte pour ces désordres, et les autorités se taisaient et se taisent encore, et personne ne veut Vous éclairer, personne ne veut Vous aider à y remédier. Mais les polissonneries de quelques étudiants sont des crimes d’État contre lesquels il faut armer le pouvoir souverain!

On Vous a tellement indisposé contre l’Université que Vous n’avez pas même ménagé les professeurs. Sire! Vous souffrirez, j’en suis sûr, quand Vous saurez pour quelle raison on Vous a engagé à avilir un caractère de professeur si estimé partout ailleurs et qu’il est si nécessaire d’élever pour réaliser Vos idées sur l’éducation de la nation. Le gouverneur Richter demande des courbettes; il exige que quand il passe par Dorpat les professeurs aillent le recevoir à la poste ou à la campagne de Mr. Liphardt à 2 Werstes de la ville. Il a eu la petitesse de se plaindre là-dessus à notre Ministre, en même temps qu’il se plaignait que l’Université ne voulait pas se soumettre au ton de maître qu’il se permettait envers elle. Et cet homme qui se croit si au-dessus de l’Université entière, qui exige tout de déférences, à qui on en a témoigné beaucoup primitivement, n’a jamais honoré l’Université d’un seul regard, n’a jamais témoigné le moindre intérêt, n’a pas même voulu voir nos établissements, nos appareils, nos bâtiments, tandis que les gouverneurs généraux et tous les étrangers de distinction s’empressent de le faire.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика