Как мы писали роман

I have known the poor to die in that same grim, silent way--not the poor that you, my delicately-gloved Lady Bountiful and my very excellent Sir Simon DoGood, know, or that you would care to know; not the poor who march in processions with banners and collection-boxes; not the poor that clamour round your soup kitchens and sing hymns at your tea meetings; but the poor that you don't know are poor until the tale is told at the coroner's inquest--the silent, proud poor who wake each morning to wrestle with Death till night-time, and who, when at last he overcomes them, and, forcing them down on the rotting floor of the dim attic, strangles them, still die with their teeth tight shut.	Мне доводилось видеть, как бедняки умирали так же угрюмо и молчаливо, - не те бедняки, которых знаете вы, облаченная в тонкие перчатки леди "Рука подающая", или вы, ваше превосходительство сэр Саймон Благотворитель, -и не те, о ком вы хотели бы знать; не бедняки, идущие процессией с хоругвями и кружками для сбора пожертвований, и не те бедняки, которые шумят вокруг ваших столовых, где раздают бесплатный суп, или распевают молитвы, когда гости собираются у вас к чаю; нет, это бедняки, о чьей нищете вы ничего не знаете до тех пор, пока о ней не становится известно из протокола следователя, - это тихие, гордые бедняки, просыпающиеся каждое утро для того, чтобы бороться со Смертью до наступления ночи, те, которые потом, когда она, победив наконец и свалив на прогнивший пол мансарды, душит их, умирают, все еще крепко стискивая зубы.
There was a boy I came to know when I was living in the East End of London.	Когда я жил в Ист-Энде, я знавал одного мальчугана.
He was not a nice boy by any means.	Он отнюдь не был милым мальчиком.
He was not quite so clean as are the good boys in the religious magazines, and I have known a sailor to stop him in the street and reprove him for using indelicate language.	Он совсем не был таким чистеньким, какими изображают хороших мальчиков в церковных журналах, и мне известно, что однажды какой-то матрос остановил его на улице и отчитал за то, что тот выразился недостаточно деликатно.
He and his mother and the baby, a sickly infant of about five months old, lived in a cellar down a turning off Three Colt Street.	Вместе с матерью и малышом-братом, болезненным пятимесячным младенцем, он жил в подвале в одном из переулков вблизи улицы Трех жеребцов.
I am not quite sure what had become of the father.	Не знаю, куда девался его отец.
I rather think he had been "converted," and had gone off round the country on a preaching tour.	Скорее всего, думается мне, он стал "вновь обращенным" и отправился в турне читать проповеди.
The lad earned six shillings a week as an errand-boy; and the mother stitched trousers, and on days when she was feeling strong and energetic would often make as much as tenpence, or even a shilling.	Мальчишка служил посыльным и зарабатывал шесть шиллингов в неделю, а мать шила штаны и в дни, когда у нее хватало сил, была в состоянии заработать десять пенсов или даже шиллинг.
Unfortunately, there were days when the four bare walls would chase each other round and round, and the candle seem a faint speck of light, a very long way off; and the frequency of these caused the family income for the week to occasionally fall somewhat low.	К несчастью, бывали дни, когда четыре голые стены кружились перед ее глазами, гоняясь одна за другой, и она была так слаба, что свет свечи слабым пятнышком маячил где-то в отдалении; и это случалось настолько часто, что недельный бюджет семьи становился все мизерней.
One night the walls danced round quicker and quicker till they danced away altogether, and the candle shot up through the ceiling and became a star and the woman knew that it was time to put away her sewing.	Однажды вечером стены плясали вокруг все быстрее и быстрее, пока совсем не умчались в пляске, а свеча пробила потолок и превратилась в звезду, и женщина поняла, что настало время отложить в сторону шитье.