Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

Безъязыкость и, как следствие, безличность (в итоге — рост ремесленничества) — таковы последствия господства «драмбалета». В спектаклях последних лет поиски собственно танцевальной выразительности сделались центральной задачей. […]

«Драмбалет» изменял заветам классического наследия в главном — в понимании природы балетного реализма. А выступающие против него восстанавливают связь с традициями, которые ранее либо попирали, либо воспринимали однобоко, развивают самые живые, самые драгоценные побеги классического наследия[378]

.

Но была еще одна опасность «драмбалета», которую Ю. И. Слонимский не мог не ощущать, но и не мог, по цензурным соображениям, открыто сформулировать: сторонники драмбалета располагали в советском хореографическом мире абсолютным перевесом сил, поскольку в их арсенале было сокрушительное оружие: возможность обвинить своих противников в увлечении формой, а значит — в безыдейности и, в конечном счете, в антисоветских настроениях, на языке советской культурной бюрократии коротко именовавшихся страшным словом — «формализм».

Дубинка хореографического формализма