Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

Мои старшие братья Геннадий и Иван в конце сороковых — начале пятидесятых годов танцевали в коллективе Дворца культуры тракторного завода, уже в то время знаменитого балетмейстера Н. Н. Карташовой. Попасть в коллектив в то время было пределом мечтаний. И, чтобы осуществить свою мечту, я вначале занимался в клубе железнодорожников, затем во дворце культуры С. Орджоникидзе. Затем попросил братьев показать меня Наталье Николаевне, в чем мне было отказано. Но год спустя я сам пришел к Карташовой, и она даже не знала, что я родной брат Геннадия и Ивана. Какое же было у братьев удивление, когда я пришел на первую репетицию: «Как?» «А вот так!» — коротко ответил я.

В 1954 году Наталья Николаевна предложила мне поступить в Ремесленное училище № 2, где она руководила ансамблем трудовых резервов, а так как она для нас была непререкаемым авторитетом, да еще мы ее называли второй мамой, я с удовольствием согласился, тем более теперь я мог заниматься у любимого руководителя сразу в двух коллективах. Была в ней такая притягательная сила, не хотелось расставаться, хотя уставали сильно. Ведь Карташова не только учила нас танцевать, она знала каждого участника, его жизнь вне коллектива, и в нужный момент находила доброе слово.

На репетициях у нас была потрясающая дисциплина. Тихо говорила, а если делала замечания, то настолько корректно, что мы, совершенно разные по воспитанию (в коллективе были рабочие, студенты, врачи, служащие), как завороженные слушали и старались изо всех сил[934]

.

Рассказ известного челябинского хореографа, бывшего солиста ансамбля «Братья Карачинцевы» (позднее — «Уральская скоморошина»), ныне директора ансамбля «Урал» челябинской филармонии, заслуженного работника культуры Российской Федерации В. П. Карачинцева об участии Н. Н. Карташовой в его судьбе достаточно типичен для текстов о руководителях ансамбля народного танца ДК ЧТЗ, в том числе цитированных выше, в очерках о педагогических кредо Н. Н. Карташовой и В. И. Бондаревой. Публикации о них, особенно о Карташовой, насыщены повествованиями о трудных подростках, избежавших благодаря занятиям в танцевальном коллективе «криминальной карьеры». Сам В. П. Карачинцев в одном из интервью подчеркнул, что для него и пяти его братьев, в детстве и юности танцевавших у Н. Н. Карташовой, хореография стала способом защититься от уголовной среды послевоенного Челябинска:

Были кругом и урки, и щипачи, и другая «веселая» публика… Но мы пошли не по этой части… Мы все пошли танцевать[935].

Для участников танцевального ансамбля его руководитель была непререкаемым авторитетом и как хореограф, и как человек. Не случайно они называли Н. Н. Карташову «второй мамой», находившей для них мудрое слово и человеческое тепло. Последнее действовало как магнит, заставляющий после тяжелого дня работы или учебы спешить на долгие и изнурительные репетиции. Один из солистов ансамбля, А. Авсянников, вспоминает о занятиях у Н. Н. Карташовой так: