Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

Утром в среду (31.10.79 г. И. Н.) обнаружили, что Сайме[948] подброшен был порнографический журнал.

Вечером обнаружили порнографию, и были звонки к нашим молодым девушкам Задворных, Васильевой — приглашали их прийти по адресу. Звонок был по-русски[949].

Поскольку никто из опрошенных участников поездки, кроме самой В. И. Бондаревой, ни о каких «провокациях» подобного рода не смог вспомнить, можно предположить, что они были беззлобными выходками молодых людей из гастрольной группы, подтрунивавших над «трусихами» — девушками и самой руководительницей. Инсценировать подобные «эксцессы» труда не составляло. Наличие телефонов в гостиничных номерах и эротических журналов в холлах, вероятно, прямо-таки провоцировало молодых людей на подобные проказы.

В целом отношения между руководителями и участниками ансамбля оставались, согласно воспоминаниям и тех и других, безоблачными, а сам ансамбль воспринимался как «второй дом».

«Второй дом»

Это второй дом. Второй дом. Дворец культуры — это второй дом. Когда по четыре раза занимались, так это вообще! Да еще плюс концерты! По четыре раза занимались! Плюс концерты. Это — быстро с работы, и туда, во дворец. С собой бутерброды или еще что-то такое. Иногда даже поесть забудешь. Ну там буфеты у нас были раньше. В буфет, там пирожки — раз-раз с кофе там, с чаем [поел[950]], и все. Большую часть проводили, конечно, во дворце культуры. А где проводить? Во-первых, интересы там одинаковые у нас

[951].

В беседе со мной 21 ноября 2010 года Ю. И. Основин повторил, что ДК ЧТЗ был для него вторым домом, трижды — так важен был для него этот образ. Еще бы: он танцевал с 1959 года в детской и юношеской танцевальных группах ДК ЧТЗ, а с 1965 года у В. И. Бондаревой. В 1971 году, вернувшись из армии, он стал репетитором «Самоцветов». Наконец, с 1988 по 2009 год он был руководителем этого ансамбля, передав коллектив другой ученице В. И. Бондаревой, Н. В. Седовой.

Во времена Н. Н. Карташовой, в 1950-е годы, ансамбль собирался пять раз в неделю. Занимались с 20 до 22:30, после чего провожали руководительницу по неспокойному в криминальном отношении Тракторозаводскому району до дома. При В. И. Бондаревой ансамбль собирался на репетиции четыре раза в неделю с 19 до 22:30, однако частенько руководитель задерживала танцовщиков до полуночи, пока не добьется запланированного на текущее занятие. Те, кто занимался в танцевальной группе монтажного техникума (в 1970 — 1980-е годы она, руководимая Ю. И. Основиным, была базой, поставлявшей «Самоцветам» пополнение), были заняты на репетициях шесть раз в неделю: два раза в техникуме, четыре раза — в ДК ЧТЗ[952]

. В период смотров и гастролей время, совместно проводимое участниками ансамбля, стремительно увеличивалось — благо руководство завода освобождало от работы для участия в ответственных концертах, на которых, как оно не без основания полагало, самодеятельные артисты защищали честь завода и были его визитной карточкой. Репетировали в пору подготовки к смотру или поездке ежедневно по два раза, столовая кормила усиленно и бесплатно.

Есть все основания утверждать, что работа в ансамбле была для его танцоров любимым делом, приносившим радость и удовольствие. Иначе невозможно объяснить, почему танцоры проводили вместе не только «рабочее время» репетиций и концертов, но и досуг, что также поощрялось предприятием. Ю. И. Основин с удовольствием вспоминает, что «каждый год завод выделял деньги для того, чтобы коллективы художественной самодеятельности выезжали отдыхать»[953]. Вместе они проводили, таким образом, не только трудовой год, но и отпуска.

Совместное пребывание стимулировалось многим, в том числе особой атмосферой взаимной приязни, дружеской поддержки и взаимопонимания. Для этого имелось теоретическое обоснование, основанное на специфике организации художественной самодеятельности в СССР. Доцент кафедры хореографии Челябинского государственного института культуры Т. Б. Хазанова (кстати, это моя мама) в 1975 году посвятила специальную публикацию воспитательному потенциалу любительской хореографии. Она писала: