Как убедить тех, кого хочется прибить. Правила продуктивного спора без агрессии и перехода на личности

В год, проведенный мной в Цинхуа, мир менялся в поистине головокружительном темпе. Через три месяца после начала программы, аккурат когда мы с однокурсниками готовили рождественский ужин, США объявили Китай «ревизионистской державой», которая стремится бросить вызов американскому влиянию, ценностям и процветанию. Пекин назвал это «злонамеренной клеветой». В феврале 2018 года – самом коротком месяце в году, который мы полностью посвятили напряженной работе над магистерскими диссертациями, – глава КНР отменил ограничение срока пребывания в должности председателя. Через несколько недель после этого, в марте, США ввели пошлины на китайскую сталь и алюминий, запустив каскад ответных действий, получивший название «торговая война».

А тем временем менялось и сообщество Шварцманского колледжа. Поначалу люди в общих гостиных и городских барах охотно завязывали дружеские отношения и ныряли – сначала осторожно, а потом и, что называется, без оглядки – в отношения романтические. Они пожинали сложные, но такие приятные плоды душевной и физической близости.

А потом, по мере серьезных изменений в нашем внутреннем и внешнем мире, мы с однокашниками начали говорить друг с другом в совсем ином тоне. Если до этого наши аудитории были наполнены страстными декламациями – с акцентом на согласных и удлинением гласных – или неспешной дипломатичностью, то теперь в них царили более приглушенные звуки. Люди говорили в основном от себя, а не от имени коллектива, сообщества или нации. Их речи пестрели сомнениями и вопросами без ответа. Иногда в паузы превращались целые предложения, а затем и разговоры.

В такие моменты мне казалось, что я слушаю людей, занятых истинным, «чистым» образованием. Это был не столько приукрашивающий, защитный звук утверждения, сколько нежный голос восприимчивости – тот, который зиждется на уверенности, что тебя непременно внимательно выслушают и это принесет плоды в форме более богатого, конструктивного, полезного разговора. Дебаты – и их уроки о том, как надо проигрывать, – помогали людям получить доступ к этому голосу, что, несомненно, шло на пользу и самому этому виду деятельности.

С момента моего приезда в Китай местные дебатные общества много раз приглашали меня выступить на их турнирах и тренировках. Я обычно отвечал на эти приглашения запиской с извинениями и объяснением, что для меня дебаты закончились. Но в апреле, уже ближе к концу учебного года, я все же принял несколько таких приглашений – отчасти из-за их настойчивости, а отчасти из любопытства.

И вот одним прекрасным субботним днем, катясь на велосипеде в местный университет, чтобы судить небольшой турнир по дебатам для учащихся средних и старших классов, я задумался о том, что же ждет меня впереди.

Надо сказать, Китай много лет конкурировал в мире дебатов глобального уровня без особого успеха. То же можно сказать о большинстве азиатских стран – за редкими исключениями (Сингапур и Малайзия). Во многом это, конечно, объяснялось языковым барьером, то есть изначально выгодным положением западных англоязычных стран. Но, по моему мнению, часть вины лежала также на более жестких, нисходящих системах азиатского образования, с одной из которых я имел «удовольствие» лично столкнуться во времена своего сеульского детства и теперь, гораздо позже, в Пекине.

Но то, что я увидел на том турнире, превзошло все мои ожидания и заставило поверить в эффективность огромного «трубопровода» талантов. Ребята в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет свободно говорили на языке дебатов. Они страстно отстаивали свою позицию, порождая у слушателей очень редкое чувство: что на карту поставлено многое. Более того, эти школьники, казалось, обладали естественным чутьем и пониманием того, что их точка зрения на аргумент или проблему не единственная и, чтобы привлечь аудиторию на свою сторону, нужно преодолеть сомнения и отбить возражения. И этот элемент осмотрительности заставил меня задуматься над вопросом: а не является ли наше единомыслие в спорах и диспутах скверным уроком, который нам, взрослым, стоит разучить?

Я завидовал этим детям. Они находились сейчас там, где был я тринадцать лет назад, – на самом излете крутейшей кривой обучения – и впереди их ждало очень много прекрасного и интересного. Крутя в сумерках педали обратно в Университет Цинхуа по узким проездам в плотном пекинском движении, я все думал, что будет дальше с этими школьниками, с такими интересными умами. Некоторые из них нацелились на международную карьеру, но большинство говорило, что они намерены остаться дома, в Китае.