Как уморительны в россии мусора, или FUCKING ХОРОШОУ!

– Мухомора не видел? – спросил Соловец.

– Не-а,– Пуччини качнул головой слева направо.– С утра не было…

– Утром он был,– начальник “убойного” отдела поправил невнимательного старшего лейтенанта.– А ты чего здесь застыл?

– Жду…

– Кого?

– Сантехников. Туалет опять забило,– горестно пробормотал участковый.

Его лицо начало наливаться краской.

Соловец понял, что Пуччини снова набил брюхо своими любимыми бобами, и спешно ретировался.

* * *

Ларин сидел на стуле и раскачивался из стороны в сторону, повторяя себе под нос “Кто я? Ну, кто же я?”, Чердынцев безостановочно бродил по периметру кабинета, глядя перед собой совершенно пустыми глазами, Дукалис храпел, раскинув свои жирные телеса на столе, а Казанова застыл над раскрытым на середине журналом “Sex-Show” и все пытался перевернуть страницу. Журнальчик накануне был случайно залит прозрачным канцелярским клеем и превратился в единый блок из слипшихся глянцевых листов, что капитана очень раздражало.

Из стоящего в углу на тумбочке телевизора “Panasоnic” лились охи и вздохи какой-то очередной эстрадной “звездуньи”.

– Андрей! Может, из формы че на рынке толкнуть? – Чердынцев резко остановился, взгляд его приобрел некоторую осмысленность и майор тронул Ларина за плечо.

– О! – лицо капитана просветлело.– Андрей!

Услышавший вопрос начальника дежурной части Казанова хлопнул себя по лбу, достал из кармана разряженный ТТ, так и пребывавший у него с момента перестрелки на рынке, и бросил его в кучу предметов, наваленных в углу.

Чердынцев проследил взглядом за пистолетом и приоткрыл рот.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался трезвый и недовольный Соловец.

– Ага! – закричал майор, узрев картину “Мусора на привале”.– Отмечаем выход из дурдома?!

– Да пошел ты,– вяло отреагировал Казанова, слюня палец.

– Действительно, Георгич, отвали,– поддержал товарища капитан Ларин.– Орешь, как заявитель…

Оскорбление попало в точку.

“Заявителем” бравого стража порядка майора Соловца еще никто не называл.

Начальник ОУРа побагровел.

– Что ты сказал?

– Что слышал,– выдохнул Ларин и упал со стула.

– Хам! – взвизгнул Соловец.

– Сам такой,– проворчал Ларин, даже не делая попыток подняться и разглядывая узоры на грязном линолеуме.

– Значит, так,– в голосе майора появились железные нотки.– Возьмите какое-нибудь дело и им займитесь. Хватит пить! Через час приду – проверю.

– Ты че, Георгич? – потрясенный словами начальника “убойного” отдела Казанова поднял голову.– Какое дело?

– Любое! – возопил Соловец, подскочил к столу, схватил исписанные листы и бросил их поверх склеенного журнала.– Вот! Это, хотя бы!

– А че это? – капитан непонимающе уставился на многостраничное заявление Дамского, нацарапанное им под диктовку Мартышкина.

Ларин обнаружил перед собой пульт дистанционного управления телевизором и носом нажал на кнопочку увеличения громкости.

– Мой парень задерживается,– задумчиво сказал юноша на экране, стоящий в очереди перед металлодетектором у входа в гей-клуб “69”.– И у меня явно будет время выкурить мою любимую сигаретку “Парламент”…

– Да-а, очередь немаленькая,– поддержал юношу сосед, бородатый мужик в кожаных штанах и жилетке, с цветной татуировкой на плече.– Кажется, и у меня есть время покурить мой любимый “Парламент”…

– Народу-то сколько! – из-за плеча бородатого высунулся очкарик в бейсбольной кепке, повернутой козырьком назад.– У меня теперь точно есть время выкурить мою любимую сигаретку “Парламент”…

– Кто последний? – выкрикнул интеллигент в костюме и с портфелем.– Я буду за вами… А пока покурю мой любимый “Парламент”…

– Даже последний педераст,– проникновенно сказал диктор за кадром,– не откажет себе в удовольствии выкурить сигаретку “Парламент”…

Соловец отобрал у Ларина пульт и выключил говорящий ящик.

– Хватит! – майор подпрыгнул на месте.– Берите дело о пропавшем писателе и вперед! С песнями, по холодку! Завтра утром чтоб доложили! И план оперативных мероприятий подготовьте! Не сделаете – шкуру спущу! Кстати, а где Плахов с Роговым?

– Я за ними приглядывать не нанимался! – неожиданно выкрикнул проснувшийся Дукалис.– Пошел в жопу! Тебе надо – ты и ищи!

– Как появятся – сразу ко мне! – Соловец так хлопнул за собой дверью, что с потолка посыпалась штукатурка.

– Зверь,– подвел итог Чердынцев, когда шаги начальника ОУРа затихли, и плюнул в открытое окно, попав точно в кокарду на шапке дежурного младшего сержанта Дудинцева, вышедшего на крыльцо РУВД подышать свежим воздухом.

* * *

Из подъехавшей к РУВД белой “волги” двое сурового вида прапорщиков в пятнистых бушлатах вытащили дознавателя Безродного, смотрящего на мир трезвым и немного отстраненным взглядом, подвели его к входу и поставили лицом к двери.

Один из прапорщиков широко распахнул одну из створок, второй примерился и мощным футбольным ударом отправил тело вперед.

Получивший начальное ускорение Безродный головой влетел в предбанник и далее в холл перед окошечком дежурки, сшибая на своем пути стулья, патрульных и случайных посетителей.

Завизжал Мусоргский, которому дознаватель угодил лбом в низ живота.