Как жили и во что верили первые христиане

Любовь мы познали в том, что Он (Иисус Христос) за нас положил Свою душу. И мы также должны положить души за братьев. Так что если у кого в этом мире есть достаток, а он, видя своего брата в нужде, затворяет от него свое сердце, то разве в нем остается любовь к Богу? Дети, будем любить не словом и языком, а делом и истиной (1 Ин 3:16-1 8).

Итак, «положить душу за братьев», следуя Христу, значит помогать им, когда они испытывают нужду. В этом и проявляются «нравы Господа», как это видно из дальнейшего наставления Учения относительно пророков. Так, их служение, обеспечивающее им необходимое содержание от общины (о чем ниже), призвано быть лишенным какой-либо корысти. Отсюда требование, чтобы, назначая «в Духе» трапезу для бедных, пророк сам от нее не вкушал, «иначе он — лжепорок» (11.9). Равно языкохристианская община должна счесть его лжепророком, если он, «уча истине», не следует ей (11.10), опять же, имея в виду жертвенность/бес-корыстность, к которой собственно и сводятся все заповеди Господа Иисуса, сведенные в одну — любви друг к другу Его последователей (Ин 13:34-35; 15:12-13, 17). Посему наставление об отношении языкохристианской общины к пророкам заканчивается так:

Если же кто, будучи в Духе, скажет: дай мне денег или чего-то другого, не слушайте его; а если скажет дать для других нуждающихся, то да никто его не осуждает (1 1.12).

Впрочем, еще в библейской традиции использование функции пророческого служения для извлечения «гнусного прибытка» рассматривалось в ряду других факторов коррупционного разложения израильского общества, на что в конце VIII века до н.э. указывал пророк Михей (3:11). Другое дело, когда пророк говорит о необходимости для последователей Христа помогать нуждающимся, понятно, обращаясь к примеру Господа Иисуса и собранной Им общины.

К сожалению, дошедшие до нас т.н. канонические евангелия почти не сохранили свидетельств на сей счет. Очевидно, что их составителям в конце I — начале II века было важно прежде всего представить Иисуса, с одной стороны, мифологизированной фигурой чудотворца, экзорциста и целителя, а с другой, оторванным от реальной истории Сыном Человеческим, не имеющим где главу преклонить, задирающим монополизировавших после 70 года религиозную жизнь Израиля фарисеев демонстративными нарушением Субботы и дружбой с мытарями и грешниками. Тем не менее предание о Нем как о милостивом к нищим отразилось неожиданным образом в лишенном какой-либо исторической основы рассказе о возливании некоей женщиной на голову Иисуса из «алебастрового сосуда мира драгоценного¹⁸⁹

» (Мф 26:7 в КП). Этот рассказ, дошедший до нас в Мф 26:6-13; Мк 14:3-9; Ин 12:2-11 и разнящийся в указанных пассажах в своих деталях, рисует нам невозможную по своей экстравагантности картину, рожденную эксклюзи-тивистским сознанием евангелистов-мифологистов и идущую вразрез с образом исторического Иисуса, во-первых, объявившего ученикам о Своем отше-ствии лишь на Тайной вечери/Последнем ужине, накануне ареста, а во-вторых и в-главных, не допускавшего «нецелевое использование» материальных ценностей. На это и укажут Его ученики (по версии Четвертого Евангелия — Иуда Искариот):

К чему эта трата? Ведь можно было это продать за большую цену и раздать нищим (Мф 26:8-9, ср.: Мк 14:4-5 и Ин 1 2:4-5).

В Мк и Ин «большая цена» названа: 300 денариев, что составляло сумму, превышающую годовой заработок наемного работника или римского солдата. Итак, денежные средства, которые привлекались Иисусом, шли на вспомоществование неимущим Израиля, почему и Его последователи — языкохристиане призывались собирать их для вспомоществования неимущим членам Церкви Христа.

Но оказывается, что и «проверенный истинный пророк», бескорыстный в своем служении, «творя в миру тайну Церкви», т. е. возвещающий в качестве откровения о представляющимся непостижимым замысле Бога о ней, так же может стать предметом обсуждения, если «не учит делать всего того, что сам делает» (11.11а).

В связи с этим языкохристианам предписывается, что он

да не будет вами судим: так как у него суд с Богом; потому что также поступали и древние пророки» (11.11b).

Ссылка на «древних пророков» указывает на то, что речь идет о неких экстравагантных жестах или действиях, которые пророки производили в церковных собраниях (см.: Деян 21:10-11), подражая древним пророкам, например Исайе (Ис 20:2-4). Понятно, что так поступая, они отнюдь не учили этому других.

Последний вопрос, связанный с пророческим служением, которое изначально в Церкви Христа, как мы выяснили, не было частым и вызывало проблемы, сводится к его исторической продолжительности. В произведениях, написанных после Павла и вошедших впоследствии в канон НЗ, пророки как действующие лица текущей церковной жизни (около 95 года) упомянуты лишь в Откр 22:6, 9, причем в их число здесь включен и сам Иоанн-Апокалиптик.