Как жили и во что верили первые христиане

3.10 и IQS XI, 10 сл. — общая для библейской традиции мысль:

...<не> человеку принадлежит его путь и человек не <сам> направит свои шаги, но у Бога правосудие, и от Его руки — совершенство пути.

4.12 Выражение лицемерие и IQS IV, 9 — очевидно, исследователи находят ему соответствие в понятии лукавство',

4.14 Указание исповедовать перед Церковью свои грехопадения и IQS I, 24; CD XX, 28 сл., где говорится о необходимости сынам Израиля исповедовать свои грехи перед Богом',

5.1 Путь смерти и IQS IV, 9-11. В Уставе общины исследователи находят следующую аллюзию к Учению о двух путях.

А духу Кривды [принадлежат]: стяжательство, бездействие в служении праведности, нечестие, ложь, гордость и надменность, обман и лукавство, жестокость и сварливость, нетерпеливость и много глупости, и дерзкое рвение к отвратительным делам в духе разврата, и мерзкие пути в служении нечистому, бранная речь, слепота глаз, глухота уха, жестоковыйность, косность сердца [приводящие] к хождению всеми путями Тьмы, и злая хитрость» (пер. К. Б. Старковой).

Следует сказать, что подобные аллюзии к кумран-ским памятникам, обнаруживающие общий идейный фон, можно встретить и в других разделах Учения Двенадцати Апостолов.

Так, например, в IQS XI, 2 автор Устава общины

использует выражение: «мне суд у Бога», — ср. со сказанным относительно пророка в Дидахе, 11.11, где говорится, что «у него суд с Господом».

Касательно ежегодной «проверки духа», существовавшей в Кумранской общине, Устав, в частности, говорит:

Пусть (никто) не говорит со своим ближним гневно или с упреком, или упрямо... (IQS V, 25. — Пер. К. Б. Старковой),

что сравнимо с наставлением в Дидахе:

Обличайте же друг друга не в гневе, но в мире... (15.3а).

Впрочем, здесь мы опять имеем общее место еврейской моралистической дидактики (ср.: Еф 4:26), которое, впрочем, в Учении обретает особое значение, будучи обращенным к христианам из числа язычников и имея статус евангельского повеления.

В 2004 году в Нью-Йорке вышла книга профессора кафедры истории религии Неаполитанского университета Федерико II Марчелло дел Верме «Дидахе и иудаизм: еврейские корни христианско-еврейского памятника»⁵. Следует сразу сказать, что в своем труде для обозначения начального христианства он использовал такие термины, как христианский иудаизм (вместо классического иудеохристианство) и определение хри-стиано-еврейский/ая (текст, община). Впрочем, несмотря на понятный интерес в мировых научных кругах к данному труду, указанные обозначения не прижились, оставив место привычному иудео-христианству и производным от него. Сразу оговорюсь, что в своем исследовании М.дель Верме обозрел далеко не все еврейские корни Дидахе, а лишь те, которые представились ему (а) наиболее значимыми и при этом (б) не слишком до сих пор изученными. Так что не будет удивительным, что первым объектом его изучения стал пассаж Дидахе,

4.8, обозначенный нами выше как идейный центр нашего памятника. Ему итальянский ученый посвятил вторую главу своего сочинения, показательно ее назвав: «Благотворительность или общность имуществ? A Propos (Кстати,) о Дидахе, 4:8»⁶.

Рассматривая отмеченный пассаж в контексте всего раздела Дидахе, 4.5-8, посвященного теме милосердия, исследователь выделяет в нем, как ему представляется, два «места в жизни» (Sitz гт Leberi) для более ранней «благотворительности» (4.5-8а) и для более поздней (после 70 года) «общности имуществ» (4.8b-c-d). В последнем случае он видит влияние ессеев⁷, сказавшееся на «финальном этапе редактирования» или будучи вставленной в уже завершенный текст⁸.

В связи с данной гипотезой сначала следует отметить то очевидное обстоятельство, что если бы М.дель Верме имел в виду разнородные материалы синоптической традиции и корпуса Луки, то он был бы прав, говоря о вероятном ессейском влиянии на второе поколение иудеохристиан, вставших на позиции эбионизма, когда идея общности имуществ вследствие радикальной коммунизации обрела у них свое «место в жизни».