Как жили и во что верили первые христиане

Но при этом Иисус — Отрок (Раб) Бога в соответствии с Ис 52:13-53:12, приносящий Себя в за-местительную/искупительную жертву, почему Бог Его прославляет затем как Господа, открывающего верящим в Него познание Бога и веру в бессмертие (10.2). Эта примитивная в своей первичности и простоте идея находит затем философское/бо-гословское раскрытие в христологическом гимне Павла в Флп 2:6-11, где Иисус являет уже пример «любви до конца» (Ин 13:1), т.е. жертвенности. Он здесь характеризуется как пребывающий ev popQfj 0eod = в форме Бога или формой Бога (Флп 2:6а), тем самым, следуя данной категории философии и права, дающим познание Того, Кто есть Бог, прежде всего как любящий и милующий (ср.: Дидахе, 9.3). При этом Иисус не счел хище-нием/достижением «быть равным Богу» (Флп

2:6b), иначе говоря, Он, в отличие от Адама в Быт 3:1-7, не устремился к этому через познание «добра и зла», и без того являя форму Бога, т.е. полное Ему соответствие. Более того, Он принимает форму раба (Флп 2:7), что служит прямой аллюзией к Ис 52:12-53:13, поскольку являет послушание Богу

даже до смерти, причем смерти на кресте (Флп 2:8).

Далее реализуется замысел Бога, согласно Ис 53: 10-12, превозносящего Своего Раба/Отрока, одаряя Его именем, «которое выше всех имен» (Флп 2:9). Это имя — Господь, становится теперь основным титулом Иисуса Христа, наиболее частотно употребляемым, что, кстати, впервые письменно зафиксировано в Учении.

Посему в заключение своего гимна Павел провозглашает будущий триумф Христа,

чтобы во имя Иисуса преклонилось каждое колено небесных, земных и преисподних, / и чтобы каждый язык открыто признал, что Иисус Христос есть Господь во славу Бога Отца (Флп 2:10-11),

являя прямую аллюзию к пророчеству Второ-Исайи, когда Бог говорит:

предо Мною преклонится всякое колено, / и всякий язык даст клятву Мне! (Ис 45:23Ь в СРП).

Что интересно, ни Учение, ни позднее подлинные послания Павла (впрочем, как и Девторопа-улины), ни позднейшие по времени появления, но соответствующие начальной традиции учения Иисуса, Иак и 1-3 Ин не знают такого Его мессианского титула как Сын Человеческий/Сын Человека (аллюзия к Дан 7:13), известного нам по каноническим евангелиям, Деян 7:56 и Откр 1:13; 14:14. Это выступает явным свидетельством того, что в устах Иисуса данное выражение в мессианском значении никогда не звучало, войдя, как было установлено, в еврейский мессианский узус «до 70 года»¹⁷⁷, но, вероятнее всего, не ранее конца 50-х годов н.э. В иудео-, а затем и в языкохристианском узусе мессианский титул Сын Человеческий появляется уже не ранее 70-х годов, когда он стал служить целям полемики с иудеями (фарисеями), которым тем самым дается понять, что ожидаемый ими Мессия — Сын Человеческий — это не кто иной, как уже приходивший Иисус, второго прихода Которого христиане напряженно ждут.

5.4. Апоколиптико/эсхотология Иисуса в Учении

Молитва Господня («Отче наш») впервые находит свою письменную фиксацию в Учении

(8.2). Она весьма близка той, что в дальнейшем стала известна по Мф 6:9-13. Ее первые три прошения обычно рассматриваются в эсхатологической перспективе, имея в виду, что святость имени Бога будет признана всяким сознанием, Его Царство будет принято всеми, а Его воля будет выполняться во всем. Однако в данном случае речь также идет и о текущей жизни Церкви и каждого ее члена, для которого имя Бога свято, а к Его Царству он принадлежит уже теперь, следуя Его воле и прося о необходимом для поддержания сей временной жизни и о прощении своих согрешений, на что он смеет претендовать, потому что сам простил виновных перед ним.

Эсхатологическая драма, представленная в финале Учения (последняя 16-я глава), являет собой краткий конспект, построенный, с одной стороны, на материале высказываний Иисуса о Своем возвращении, а с другой — отражающий христоло-гическо-эсхатологические представления Начальной Церкви.

Сначала рассмотрим материал, имеющий явные аллюзии, вплоть до вербальных совпадений в эсхатологической речи Иисуса, зафиксированной в синоптической традиции (Мк 13:1-37; Мф 24:1— 51). Причем больше всего таких аллюзий и совпадений будет связано с той речью Иисуса, которая представлена в Мф 24. Впрочем, и здесь (так же как в Мк 13) исходные ее элементы плотно инкапсулированы в позднейшем материале, являющем собой отклик на еврейскую Катастрофу 70 года и гонения на языкохристиан при Домициане. Да и контекст самой речи у синоптиков, когда Иисус ее произносит, видя восхищение учеников красотами

Иерусалимского храма, чтобы предсказать его разрушение, явно не тот, что был изначально, когда она, вероятнее всего, была связана с Его прощальной беседой накануне смерти. Ниже будут представлены совпадения эсхатологического конспекта Дидахе, 16 с элементами эсхатологической речи Иисуса у синоптиков, преимущественно в Мф 24. Вербальные совпадения в обоих случаях выделены полужирным шрифтом.

Дидахе, 16.1