Канун трагедии: Сталин и международный кризис. Сентябрь 1939 — июнь 1941 года

В те дни Вышинский сообщил Криппсу: по мнению советского правительства, «сейчас еще не настало время для решения больших вопросов путем встречи с руководителями СССР», тем более, что встреча Идена со Сталиным политически не подготовлена. Криппс уловил определенные нюансы в советском ответе. Он тотчас же отреагировал на слова Вышинского о том, что время еще не настало — такая постановка вопроса может говорить, что такое время может наступить в будущем. Вышинский ответил: «Наступление такого времени в будущем не исключено, но в будущее заглядывать трудно»[1008].

Сталин явно не был готов к какому-либо пересмотру во внешней политике, но в это время напряженность в отношениях с Германией стремительно нарастала, так что можно было ожидать значительных перемен. Новое болгарское правительство дало согласие на ввод германских войск в Болгарию, что, как известно, заставило Москву выступить со специальным заявлением, осуждающим решение болгарских властей[1009]. С этого момента одним из главных вопросов в англо-советских контактах стала позиция и положение Турции.

6 марта Вышинский на встрече с Криппсом уже подробно обсуждал турецкие дела. Британский посол изложил свое мнение о развитии событий на Балканах. По его мнению, Германия теперь после ввода войск в Болгарию будет добиваться того же в отношении Югославии и параллельно усилит нажим на Турцию, стремясь склонить ее присоединиться к тройственному пакту. По словам Криппса, будущее Турции будет зависеть во многом от помощи со стороны Англии и Советского Союза. В связи с этим британские власти фактически предлагали Москве усилить договоренности для защиты Турции, призывая СССР улучшить с ней отношения. Впервые в столь определенной форме Криппс заявил, что, по его мнению, главная цель Берлина состоит в подготовке удара против СССР и все их действия на Балканах имеют целью защитить свой балканский фланг перед предстоящим нападением на Советский Союз. Вышинский сказал, что позиция СССР по отношению к Турции ясна и не требует дополнительных разъяснений[1010]

. Интересно, что советский дипломат никак не прореагировал на слова Криппса о намерении Германии напасть на СССР.

Но инициатива Криппса в отношении Турции не осталась незамеченной. Уже через три дня Вышинский вручил турецкому послу в Москве Актаю заявление правительства и Наркоминдела. В нем говорилось: в связи со слухами о том, что в случае нападения на Турцию какой-либо иностранной державы СССР может этим воспользоваться в своих интересах. Москва заверяет Турцию, что она в такой ситуации может (в соответствии с советско-турецким договором от 17 декабря 1925 г.) рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Советского Союза[1011]. Характерно, что, делая это заявление, Москва официально ссылалась на информацию, полученную от Криппса.

На следующий же день Вышинский снова встретился с британским послом и сообщил о сделанном накануне заявлении советского правительства, переданном турецкому послу. Он напомнил, что это заявление не предназначено для печати[1012].

Со своей стороны, турецкое правительство выразило Москве свое огромное удовлетворение советским заявлением и дало адекватные заверения СССР, предложив опубликовать соответствующие декларации[1013]

. Наркоминдел, согласившись с доводами Анкары, дал краткую информацию в печати о заявлениях советского и турецкого правительств.

Любопытно, что германский посол в Турции фон Папен немедленно посетил советского посла и поздравил с этой акцией, расценив ее как направленную против Англии, поскольку Германия не имеет никаких планов нападения на Турцию[1014]. Он всячески подчеркивал общность взглядов Германии и СССР и довольно цинично заявил: «Наша цель — это победить англичан… Когда мы начали борьбу с англичанами и французами и Вы приняли в ней участие, то для нас обоих была ясна цель этой борьбы — это победа над англичанами. Вы заработали во время этой борьбы не меньше, чем мы: половину Польши, Прибалтику, Бессарабию. Сейчас мы хотим бить англичан везде, где они находятся: и на Балканах и в самой Англии. Поэтому было неизбежно введение наших войск в Болгарию. Я считаю, что Ваше неодобрение нашего этого шага основано лишь на недоразумении. Я уверен, что мы выиграем войну, только идя с Вами рука об руку»[1015].

В последние месяцы перед нападением Германии на СССР в отношениях между Англией и Советским Союзом можно выделить еще три момента. Прежде всего отметим визит Криппса к Вышинскому 22 марта, в ходе которого британский посол обратил внимание на опасные действия и планы Германии в отношении Финляндии и Швеции и призвал СССР содействовать созданию финско-шведского союза для противодействия Германии. Криппс также передал просьбу Идена оказать немедленную помощь Югославии ввиду попытки Германии заставить ее подписать с ней пакт.