Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Оба мастино, едва услышав свист, с грозным лаем вылетели из дома и бросились к коням, кусая их за ноги. Тем временем Мулей, Никола и Мико продолжали стрелять, но без особого успеха, поскольку всадники прятались между рядами густой зелени виноградных лоз. Лишившись командира, мусульмане дрогнули и явно отказались от решительной и стремительной атаки, которая, конечно, привела бы их прямиком к помещениям первого этажа фермы, и бой разразился бы среди кувшинов, столов и скамеек. Привычные к войне собаки изводили всадников неожиданными бросками, ловко увертываясь от пуль. Попасть в них было не так-то легко, ибо кони отчаянно брыкались и норовили скинуть седоков. Спустя полчаса всадникам удалось сгруппироваться и проскакать перед фермой, беспорядочно стреляя из пистолетов.

Тогда-то Мико и сделал удачный выстрел. Увидев, что на него, отпустив поводья и крутя саблей над головой, несется турецкий сержант, он прицелился и выстрелом вышиб турка из седла.

На упавшего всадника тут же набросились мастино и быстро прикончили своими крепкими, как сталь, зубами.

— Теперь их десять, — сказал Мулей-эль-Кадель. — Они тают один за другим, как снег на Ливанских горах. Может, попробуем их атаковать?

— Нет, — ответил осторожный фермер. — Вы мой гость, и я должен сохранить вам жизнь.

— Но эти канальи завопят, едва увидят нас на конях. Велите привести коней, и поскачем вслед за собаками.

Домоко покачал головой:

— Нет, если Дамасского Льва убьют, я навлеку на себя гнев и мусульман, и христиан. Надо подождать, синьор.

Вдруг часы, все это время молчавшие, начали отбивать удары.

Домоко радостно крикнул:

— Подкрепление подходит! Это Китар обновил веревку у часов! Кара, седлай коней, а мы не дадим этим канальям подойти близко.

^{Мико прицелился и выстрелом вышиб несущегося на него турецкого сержанта из седла.}

Тем временем всадники, которым не позволяли спуститься собаки, проскакав мимо фермы, снова сгрудились в винограднике и спрятались за лозами. Мулей, Домоко, албанец и их друзья продолжали стрелять. Китар стрелял с башни, пытаясь еще уменьшить число нападавших, а те все упорствовали в своей безуспешной осаде. Прогремело уже выстрелов двадцать, когда перед входом в дом появился Кара, ведя под уздцы коней.

— Кони оседланы, — сказал он. — Подмога вот-вот подойдет.

У критян тоже были прекрасные кони, даже более мощные, чем у Мулея и его товарищей. В них смешалась кровь арабских скакунов и туркменских степных лошадей.

Вдалеке раздался выстрел из аркебузы, за ним второй. Все вскочили на коней и выехали с фермы. Через поля, с криком «Смерть Полумесяцу!», к ним скакали четверо всадников самого разбойничьего вида.

— Поможем им в этом, — сказал Мулей.

И все сорвались с места, обнажив шпаги, сабли и ятаганы. Увидев, что на них несется такая лавина, турки попытались атаковать и бросились на четверых критян, пришедших на выручку осажденным, с аркебузами в руках. Прогремели выстрелы, и трое всадников вылетели из седла. Остальные попытались вернуться в виноградник, но там их уже поджидали Мулей-эль-Кадель, Домоко и их товарищи. Схватка была жестокой. Звенели кирасы, клинки шпаг бились о клинки сабель, и скоро весь отряд турецкой кавалерии полег в полевой борозде. Собаки свирепо приканчивали раненых, а критяне, слишком натерпевшись от страшной турецкой жестокости, им не мешали.

— Пусть кровь наших отцов смешается с кровью мусульман! — кричали они.

Тех, кого не загрызли собаки, прикончили ударами ятаганов. Этому критян научили турки, которые не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей.

Мулей-эль-Кадель, выпрямившись в седле, сжав губы и нахмурив лоб, наблюдал, как добивают его былых собратьев по религии. Он дал решительный толчок сражению, но теперь держался в стороне. Битва была выиграна, и его непобедимой шпаге делать было уже нечего.

— Ну что, Корика, все готовы? — спросил Домоко у критянина, который привел им на помощь четверых бесстрашных всадников.

— Они уже сидят на коленях у гурий, — ответил островитянин. — Счастливчики!..

— Благодаря твоей помощи.

— На моем месте ты поступил бы так же, Домоко, — ответил хозяину фермы Корика.

— Без малейшего колебания. Вы обратили внимание на часы?

— Да. Мы услышали бой часов и решили, что тебя, должно быть, захватили турки. Я взял обоих сыновей и сразу выехал на подмогу.

— Ты видел когда-нибудь этого человека, Корика? — спросил Домоко, указывая ему на Мулея-эль-Каделя, который вместе с Мико и Николой расстреливал турецких коней, чтобы те не убежали обратно в лагерь.

— Отменный воин. Я видел, как он бросился в атаку и дрался за четверых.

— Это знаменитый Дамасский Лев.

— Клянусь всеми акулами Средиземного моря!.. Тот самый знаменитый мусульманский воин, что отрекся от Полумесяца ради Креста?

— Да, Корика.

— И куда он направляется?

— В бухту Капсо. Там еще стоят венецианские галеры Себастьяно Веньеро?

— Все на якоре и ждут момента, чтобы неожиданно напасть на флот паши.

— Дорога туда свободна?