Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Меня восхищает твое мужество, — сказал Веньеро. — Но учти, турки никого не щадят, и ты можешь плохо кончить: тебя либо задушат, как Лоренцо Тьеполо, либо разрежут на куски, как Асторре Бальоне, либо живьем сдерут кожу, как с Маркантонио Брагадино.

— Жестокость этих негодяев мне известна, — сказал албанец. — Уверяю вас, синьор адмирал, я доставлю письмо, если вы предоставите мне шлюпку и дадите кого-нибудь в спутники.

— Если ты меня высадишь раньше, чем мы дойдем до эскадры паши, я составлю тебе компанию, — отозвался грек.

— По рукам, приятель, — ответил бесстрашный албанец. — Синьор адмирал, теперь дело только за письмом и за вооруженной парусной шлюпкой.

— Решено, — сказал Себастьяно Веньеро. — Я очень хорошо знаю турка, и написать ему не составит труда. Будем надеяться, что паша хотя бы в этот раз оставит в стороне свою чрезвычайную осторожность и явится на встречу.

С помощью племянника он спустился на шканцы, все еще освещенные, а тем временем матросы, которым уже дали команду, спускали на воду самую лучшую и быстроходную шлюпку и ставили на нее маленький латинский парус и широкий кливер.

Взволнованный Дамасский Лев подошел к Мико:

— Сможешь?

— Я вас понимаю, хозяин. Вы хотите, чтобы я попытался забрать у Хараджи вашего сына.

— И получишь целое состояние.

— Нет, хозяин, не надо мне никакого состояния. Но вы доверили мне дело, которое я считаю выше своих сил. И все-таки обещаю вам: если смогу хотя бы попытаться, сделаю это без оглядки.

Тут вернулся адмирал, держа в руке письмо с большими печатями.

— Вот, это передашь паше, — сказал он, протягивая письмо албанцу. — Если он спросит, что в письме, отвечай только, что там известия от султана. Может, ничего и не выйдет, но Али не Магомет, должен же он допустить хоть одну оплошность… Не страшно?

— Нет, господин адмирал, — отвечал храбрый албанец. — Если шлюпка готова, то я пошел, и Никола со мной.

— Я готов, — отозвался грек. — Я один знаю, как расставлена эскадра паши на рейде возле Кандии. Был бы у меня греческий огонь, я без промаха спалил бы флагманскую галеру.

— А мой сын? — вскричал Дамасский Лев.

— Вы правы, синьор. Из-за мальчика мы не можем предпринять слишком дерзкие вылазки.

— Никола, хочешь, я поеду с тобой? — спросил Мулей-эль-Кадель.

— Нет, — отрезал адмирал. — Турки были бы счастливы снять с вас кожу. Пусть действуют эти парни, они смерти не боятся.

— Шлюпка готова? — спросил Мико.

— Готова, — отозвался один из офицеров. — Осталось только в нее погрузиться.

— Пошли, Никола.

— Еще одно слово, — сказал адмирал. — Я думаю, вы доберетесь до залива Кандии часов за двенадцать. Ветер как раз подходящий, чтобы идти на восток. Постарайтесь подойти ближе к вечеру: если паша угодит в наши сети, мы не оставим ему времени сообразить, с кем он имеет дело — с турками или с венецианцами. А теперь вперед, мои храбрецы, и да хранит вас святой Марк.

Грек и албанец прошли по галере в сопровождении двух молодых офицеров и по веревочному трапу спустились в шлюпку, которую удерживали на месте матросы, ибо ветер дул довольно сильный.

Шлюпки такого типа венецианцы называли каиками. У них был короткий и широкий корпус, и они прекрасно шли под парусом, если ими управляла рука опытного рулевого.

— Уступайте место, дальше мы сами, — сказал грек матросам.

— Счастливого пути, синьоры, — отвечали венецианцы, поднимаясь на борт галеры.

— Я на руль, ты на паруса, — сказал грек Мико. — У всех албанцев за плечами хорошая практика в озере Скутари.

— И очень немногие из горцев прошли его от берега до берега, как я, — отозвался верный слуга Мулея-эль-Каделя. — Я бы сразу мог стать марсовым высокого класса.

Фал выбрали вместе с кранцами, каик поймал ветер и начал быстро удаляться на восток. Ночь стояла очень красивая, хотя и безлунная, море едва колыхалось. Дул ровный и довольно сильный западный бриз, и на скалистый берег время от времени набегали волны, разбиваясь с пушечным грохотом.

— Думаю, мы дойдем до Кандии без особых усилий, — сказал грек Мико, затягивая шкот широкого кливера.

— Отлично. Но нам надо договориться, приятель, где я тебя высажу.

— Милях в двух от города находятся скалы, и в них есть пещеры, вполне пригодные для жилья. Там меня и высадишь.

— А я пройду на шлюпке до самой галеры паши.

— Здесь по берегу пройти не получится, можно напороться на выстрел из аркебузы конного арабского патруля. Письмо не успеешь даже достать.

— А как я тебя потом заберу?

— Делай все, что возможно будет сделать. Обо мне не беспокойся. Я знаю остров и все его лазейки и укрытия. Если турки захотят меня найти, им придется очень постараться.

— Как думаешь, паша попадет в наши сети?

— Кто его знает? Он никогда никому не доверял, но сдается мне, получив письмо от султана, медлить не станет и снимется с якоря.

— Эх, удалось бы мне только забрать у них мальчика до того, как они снимутся с якоря!

— Это абсолютно бессмысленная затея, которая может стоить тебе жизни, вот и все. С него не спускают глаз.

— Каюта на шканцах?

— Да, на шканцах.

— Ладно, посмотрим, — сказал албанец; казалось, в голову ему пришла какая-то мысль.