Капитанская дочка

As I recollected the decision of the council of war, I foresaw a long imprisonment within the walls of Orenburg, and I was ready to cry with vexation.	Вспомня решение совета, я предвидел долговременное заключение в стенах оренбургских, и чуть не плакал от досады.
Far be from me any intention of describing the siege of Orenburg, which belongs to history, and not to a family memoir.	Не стану описывать оренбургскую осаду, которая принадлежит истории, а не семейственным запискам.
In a few words, therefore, I shall say that in consequence of the bad arrangements of the authorities, the siege was disastrous for the inhabitants, who were forced to suffer hunger and privation of all kinds.	Скажу вкратце, что сия осада по неосторожности местного начальства была гибельна для жителей, которые претерпели голод и всевозможные бедствия.
Life at Orenburg was becoming unendurable; each one awaited in anxiety the fate that should befall him.	Легко можно себе вообразить, что жизнь в Оренбурге была самая несносная.
All complained of the famine, which was, indeed, awful.	Все с унынием ожидали решения своей участи; все охали от дороговизны, которая в самом деле была ужасна.
The inhabitants ended by becoming accustomed to the shells falling on their houses. Even the assaults of Pugatch?f no longer excited great disturbance.	Жители привыкли к ядрам, залетавшим на их дворы; даже приступы Пугачева уж не привлекали общего любопытства.
I was dying of ennui.	Я умирал со скуки.
The time passed but slowly.	Время шло.
I could not get any letter from B?logorsk, for all the roads were blocked, and the separation from Marya became unbearable.	Писем из Белогорской крепости я не получал. Все дороги были отрезаны. Разлука с Марьей Ивановной становилась мне нестерпима. Неизвестность о ее судьбе меня мучила.
My only occupation consisted in my military rounds.	Единственное развлечение мое состояло в наездничестве.
Thanks to Pugatch?f, I had a pretty good horse, with which I shared my scanty rations. Every day I passed beyond the ramparts, and I went and fired away against the scouts of Pugatch?f.	По милости Пугачева, я имел добрую лошадь, с которой делился скудной пищею и на которой ежедневно выезжал я за город перестреливаться с пугачевскими наездниками.
In these sort of skirmishes the rebels generally got the better of us, as they had plenty of food and were capitally mounted.	В этих перестрелках перевес был обыкновенно на стороне злодеев, сытых, пьяных и доброконных.
Our thin, starved cavalry was unable to stand against them.	Тощая городовая конница не могла их одолеть.
Sometimes our famished infantry took the field, but the depth of the snow prevented action with any success against the flying cavalry of the enemy.	Иногда выходила в поле и наша голодная пехота; но глубина снега мешала ей действовать удачно противу рассеянных наездников.
The artillery thundered vainly from the height of the ramparts, and in the field guns could not work because of the weakness of the worn-out horses.	Артиллерия тщетно гремела с высоты вала, а в поле вязла и не двигалась по причине изнурения лошадей.
This is how we made war, and this is what the officials of Orenburg called prudence and foresight.	Таков был образ наших военных действий! И вот что оренбургские чиновники называли осторожностию и благоразумием!