Капкан для Александра Сергеевича Пушкина

«Я забыл просить вас, сударыня, – писал он ей, – сказать в разговоре, который вы будете иметь сегодня, что намерение, которым вы заняты, о Катерине и моем сыне, существует уже давно, что я противился ему по известным вам причинам, но когда вы меня пригласили прийти к вам, чтобы поговорить, я вам заявил, что больше не желаю отказывать в моем согласии, с условием, во всяком случае, сохранять все дело в тайне до окончания дуэли, потому что с момента вызова Пушкина оскорбленная честь моего сына обязывала меня к молчанию. Вот в чем главное. Пожалуйста, сударыня, пришлите мне словечко после вашего разговора, страх опять охватил меня, и я нахожусь в состоянии, которое не поддается описанию. Вы знаете также, что с Пушкиным не я уполномочивал вас говорить, что это вы делаете сами, по своей воле, чтобы спасти своих».

– Вот она, жизнь, не знаешь, что с тобой может вытворить, как повернуть. Вот и я на старости лет попала в дипломатки, – ворчала она, собираясь на беседу. – Забуду ведь все эти премудрости, о которых написал барон.

К Пушкиным она приехала, как всегда, с улыбкой, сердечным словом. Как ни странно, ни разу не сбилась… Усердно крестилась на все иконы. Рассказывала о намерении молодого Геккерена жениться на Кате, о чем он ей давно говорил… И снова тетушка крестилась, глядя на иконы.

Екатерина Ивановна уехала. Пушкин пригласил к себе Натали и очень долго с ней беседовал. В конце разговора он признался ей, что дал согласие тетушке на встречу с Геккереном, чтобы от него услышать о предложении Дантеса. Натали сразу же повеселела. Ее усилия не пропали даром: есть надежда!..

– Как я рада, мой милый! – целуя его, говорила Наташа. – Я знала, что только ты нас можешь спасти…

На квартиру фрейлины Загряжской первым приехал Геккерен. Екатерина Ивановна и барон не были уверены, что Пушкин приедет, но он приехал. Тетушка обрадовалась приезду Пушкина и расцеловала его.

Барону, который заговорил с ним с любезностью и с некоторой опаской, он холодно поклонился. Никакой уверенности в благополучном исходе встречи у барона не было.

Екатерина Ивановна внимательно следила за Пушкиным. Иногда от этого ей было даже не по себе.

Пушкин, глядя на старого Геккерена, вдруг представил себе, как он нашептывал Натали мерзости. Глаза его налились кровью. Гроза могла разыграться в любой момент. Фрейлина даже перекрестилась. Но Пушкин нечеловеческими усилиями сдержал себя. От напряжения на лбу поэта выступили капельки пота…

Когда барон закончил говорить, Пушкин заявил, что он удовлетворен объяснением и готов взять вызов обратно.

– Еще одна просьба, если позволите, господин Пушкин, – обратился Геккерен. – Поскольку теперь можно будет объявить о сватовстве, то факт вызова на дуэль, отныне не существующий, должен оставаться тайной навсегда. Иначе достигнутая договоренность теряет смысл.

– Хорошо, – ответил Пушкин, – у меня тоже есть одно условие: между нашими домами и после сватовства не будет никаких отношений…

Фрейлина с облегчением проводила гостей. Она вспомнила выражение лица Пушкина и перекрестилась.

– Но Натали-то какова! – настоящая колдунья, – вслух подумала Екатерина Ивановна.

А Наташа дома места себе не находила, пока ждала возвращения мужа. Как только она услышала его голос, бросилась со всех ног в переднюю и там чуть не свалилась. Пушкин вовремя успел ее поддержать.

– Не волнуйся, моя прелесть. Все хорошо, – успокоил он ее. Когда в переднюю вошла и Коко, Пушкин недобрым взглядом посмотрел на нее и спросил:

– Как вы можете объяснить, что за такое короткое время барон Дантес сумел в вас влюбиться?..

Коко не стала отвечать. Она повернулась и убежала, пряча счастливую улыбку. Ее сердце радостно стучало: теперь-то объявят о свадьбе!

Дни в ноябре в Петербурге совсем короткие. Только солнце взойдет, глядишь, а оно уже и заходить собралось, еще один день долой.

Пушкин в эти дни был озадачен выпуском четвертого номера своего журнала. С материалами было туго, вся надежда на «Капитанскую дочку». Ну, а дальше где брать подходящее?..

Грустные мысли гонят его из-за рабочего стола. Одевается, приказывает подать лошадей и куда-то едет. Вслед ему уезжает и Наталья Николаевна. И даже Азинька не усидела дома.