Капкан для Александра Сергеевича Пушкина

«Случай, – снова склонился поэт над письмом, – который во всякое другое время был бы мне очень неприятен, счастливо вывел меня из затруднения. Я получил анонимные письма. Я увидел, что время пришло, и я им воспользовался. Вы знаете остальное».

А теперь самое главное – унизительное поражение, которое потерпели Геккерены. «Я заставил вашего сына сыграть роль столь нелепую и столь плачевную, что моя жена…»

Речь о жене… Надо быть предельно аккуратным. Александр Сергеевич опять взялся за перо:

«…моя жена, изумленная такой пошлостью, не могла воздержаться от смеха, и сердечное волнение, которое, быть может, она ощущала при виде этой великой и возвышенной страсти, угасло в самом спокойном и вполне заслуженном отвращении…»

Кажется, с Дантесом покончено! Пора взяться за старика. Раздавить эту гадину!..

«Но вы, барон? Какова была ваша собственная роль во всем этом деле?»

Пусть знает старый сводник, что ему известны все его мерзости. Это он преследовал Натали, чтобы склонить ее броситься в объятия его сына, как бы умирающего от любви. Ничего не забыл Александр Сергеевич из того, о чем призналась ему жена. Пусть знают Геккерены, что жена ему доверяет.

Пушкин перечитал написанное, которое было испещрено исправлениями и поправками. Он взял чистый лист бумаги и начал переписывать все заново. И снова поправки… Новое письмо снова превратилось в черновик… Он устал… Надо оставить до утра. Убрал все бумаги в стол и вышел к ужину.

Уже в постели он подумал: как поступят Геккерены с готовящимся письмом, когда его получат? Неужели снова утрутся?..

Закончить письмо утром не удалось. Помешал приезд графа Соллогуба.

– Вы приехали очень кстати, – сказал Пушкин, приветствуя бывшего секунданта.

Пригласив графа присесть, Александр Сергеевич дверь кабинета закрыл на ключ, чем несколько удивил гостя.

– С вашей помощью с молодым Геккереном покончено, граф. Я вам прочту письмо к старому Геккерену.

Держа в руках черновики, Пушкин читал с грозным выражением лица, его кровь африканская бурлила, губы дрожали…

Соллогуб совершенно не понимал, почему Пушкин разрушает то, что с таким трудом удалось уладить. Оскорбительные выражения в адрес старшего Геккерена неизбежно приведут к новой дуэли. На этот раз его враги призовут Пушкина к барьеру. Сознает ли он это? Соллогуб смотрел на Пушкина широко раскрытыми глазами, когда тот, почти задыхаясь, закончил чтение словами:

– «чтобы не плюнуть вам в лицо!»

Не добившись от Пушкина причины его новой вспышки гнева, граф отправился к друзьям. Каждому из них он рассказывал в красках о состоянии поэта, но друзья только разводили руками. И только Жуковский по доброте своей обещал все выяснить и предпринять все возможное.

После ухода Соллогуба Пушкин снова взял перо в руки и засел за письмом. Снова вносил поправки, вносил изменения в написанное, искал наиболее оскорбительные выражения для Геккеренов…

В дверь постучал лакей и передал ему письмо. Это было официальный ответ министра финансов на его обращение по поводу оплаты долга казне.

«Имею честь сообщить, – писал министр граф Кан-крин, – что с моей стороны полагаю приобретение в казну помещичьих имений вообще неудобным и что во всяком подобном случае нужно испрашивать высочайшее повеление».

«К царю посылают…» – подумал с саркастической улыбкой Пушкин и начал писать письмо своему «наставнику» Бенкендорфу: