Капкан для Александра Сергеевича Пушкина

Пушкин не стал ей возражать. Он был уверен, что письмо – это пощечина наглому французишке. Упоминание о его «благородстве», может быть, и приглушало шлепок, но только для человека недалекого или такого, который не хотел замечать этой пощечины.

Секунданты ожидали ответа от Пушкина с большим нетерпением. Наконец, они его получили. Первым прочитал Соллогуб и передал д’Аршиаку. Он должен был принять решение. Виконт думал долго, а потом стал поздравлять Дантеса как уже жениха. Соллогуб также поспешил поздравить Дантеса.

Приняв поздравление, Дантес потянул руку к письму, но д’Аршиак отодвинул его: он считал, что знакомиться ему с ответом противника неприлично. Барон согласился: он вполне доверяет своему секунданту.

– Ну, что ж, – обратился Дантес к секундантам, – благодарю вас за услугу. Езжайте к Пушкину и поблагодарите его от моего имени за то, что он согласился кончить ссору… Мне бы хотелось, чтобы мы с ним стали друзьями. Так и передайте…

Обоих секундантов Пушкин встретил в гостиной. Услышав, что конфликт улажен, он побледнел. Нет, не такого он ожидал ответа. Впрочем, это дела не меняет: он доведет свой замысел до конца…

Виконт и Соллогуб передали пожелание Дантеса установить с Пушкиным дружеские отношения. Эти слова поэтом были встречены гневным блеском глаз.

– Между нами не может быть никакой дружбы, а между нашими домами – отношений.

Проводив секундантов, Пушкин зашел в столовую. Где в это время были все три сестры.

– Екатерина, поздравляю тебя невестой, – сказал он ровным голосом.

Наташа внимательно посмотрела на мужа. Выглядел он усталым и грустным… И все же она победила! Это она отвела от Жоржа смертельную опасность!..

Свадьбу можно объявлять!

Посовещавшись с фрейлиной, решили, что объявление можно сделать уже на следующий день, 18 ноября, на балу у Салтыковых. Там и примут поздравления будущие супруги. А после этого новость облетит весь Петербург.

Жених и невеста на балу, конечно, оказались в центре внимания. Дантес не отходил от Коко. Но все заметили, что Пушкин не ответил на поклон Дантеса, Наталья Николаевна была грустна и не танцевала… Ничего не понимали гости и даже близкие друзья Пушкина. Их недоумение обобщил в своем заключении Вяземский:

– За пятнадцать дней отсрочки дуэли неожиданно, непонятно для всех уладилась свадьба молодого Геккерена…

Сияя счастьем, Коко торопилась наверстать упущенное. С самого утра она уезжала к тетушке, где ее уже ждал барон. Он не мог бывать у Пушкиных, поскольку Пушкин не принимал его. Но это не огорчало его: став мужем Кати, он на правах ближайшего родственника станет бывать у них каждый день и каждый день видеть Натали.

Пылкость его чувств нисколько не изменилась, только теперь он их адресовал Катеньке.

Дом заполнила атмосфера предсвадебных хлопот. Появились швеи и модистки. Сестры, Наташа и Азинька, были заняты приготовлением приданого. Особенно усердствовала Натали. «Значит, смирилась, тихоня», – торжествовала Коко. Но Натали проявляла свое усердие, только когда рядом был муж. А потом у нее просто опускались руки, и она близка была к тому, чтобы разрыдаться.

Дантес везде в гостиных разыгрывал роль влюбленного, чтобы хоть как-то сгладить общее недоумение. Барон со своей ролью справлялся вполне талантливо.

Из голландского посольства начали поступать цветы и записки от жениха:

«Завтра я не дежурю, моя милая Катенька, но я приеду в двенадцать часов к тетке, чтобы повидать вас… устройте так, чтобы мы были одни, а не в той комнате, где сидит милая тетя. Мне так много надо сказать вам, я хочу говорить о нашем счастливом будущем, но этот разговор не допускает свидетелей… Весь ваш, моя возлюбленная…»

Суматоха в доме нарастает. Приехали из Москвы братья Гончаровы – Дмитрий и Сергей.

Дмитрий Гончаров, как старший брат и опекун семьи и поскольку отец был больной, передал Коко родительское благословение и на приданое десять тысяч рублей.

Пушкин понимал, что предстоящая свадьба никак не решает его замысла вырваться из безжалостного капкана «царской милости», семейной драмы, нищеты и сплетен всей этой великосветской своры. Дуэль, только дуэль может спасти его и честь его семьи…

Он садится за стол, берет в руки перо…

«Барон! Прежде всего позвольте подвести итог всему, что произошло…»

Пушкин остановился. Надо все взвесить, каждое слово… Успокоиться, никаких эмоций.

«Поведение вашего сына, – продолжил Пушкин, – было мне вполне известно и не могло быть для меня безразличным…»

Он не скрывал причин, вызвавших интерес Натальи Николаевны к Дантесу.