Кареглазая моя

– Забудьте, – резко оборвала я. – У нас много работы.

– Сначала я хочу с тобой поговорить. – Стивен взглянул на Софию: – Сделай одолжение, удостоверься, что начали устанавливать столы.

– Нечего мне приказывать.

– Я не приказываю, а прошу.

– Да? А звучит как приказ.

– Пожалуйста, – едко добавил Стивен. – Будь любезна, София, сходи к тенту и посмотри, начали ли ставить столы.

София ворча покинула комнату.

Я раздраженно помотала головой. София и Стивен цапались друг с другом, легко обижались, с трудом прощали, как никому другому.

А начиналось все совсем не так. Когда Стивен только появился, они с Софией сразу стали не разлей вода. Он показал себя таким умудренным в жизненных делах, так тщательно следил за внешностью – да еще и язык у него был как бритва – что мы с Софией невольно решили, что он гей. Миновало целых три месяца, прежде чем мы осознали, что это не так.

– Нет, я натурал, – сообщил он нам тоном, будто это само собой разумеется.

– Но… ты ходил со мной в магазины покупать одежду, – возразила София.

– Потому что ты меня просила.

– Я брала тебя в примерочную! – с возрастающим гневом продолжала София. – Примеряла перед тобой платья. А ты ни словом не обмолвился!

– Я сказал тебе «спасибо».

– Ты должен был мне сказать, что ты не гей!

– Я не гей.

– Теперь уже поздно, – рявкнула София.

И вот с тех пор моя солнечная по натуре сестра обнаружила, что ей трудно сохранять даже малейшую степень вежливости по отношению к Стивену. Он отвечал тем же, и его ядовитые комментарии всегда попадали в цель. Только мое частое вмешательство удерживало их конфликт от того, чтобы он перерос в полномасштабную войну.

После ухода Софии Стивен закрыл дверь, чтобы никто не подслушал, прислонился к ней, сложив на груди руки, и уставился на меня с непонятным выражением.

– Правда? – наконец спросил он. – Ты что, и впрямь такая трусишка?

– Я что, не могу себе позволить ответить «нет», когда мужчина зовет меня на свидание?

– Когда ты в последний раз говорила "да"? Или пила кофе, вино, да хотя бы просто болтала не о работе с парнем?

– А вот это не твое дело.

– Как работника – да, ты права. Но сейчас я говорю как твой друг. Ты здоровая, привлекательная, двадцатисемилетняя женщина, и насколько я знаю, у тебя никого не было последние три года. Ради твоего же блага, этот парень или кто другой, но тебе нужно вернуться в игру.

– Он не моего типа.

– Он богатый, одинокий, и он Тревис, – последовала язвительная реплика Стивена. – Он чьего хочешь типа.

* * *

К концу дня я чувствовала себя так, словно пробежала с десяток километров, мечась между шатром, павильоном для церемонии и особняком. Хотя и мерещилось, что все концы увязаны вместе, я пока еще достаточно соображала, чтобы не поддаться ложному чувству безопасности. В последнюю минуту вечно возникают проблемы, способные испортить даже самую скрупулезно организованную церемонию.

Члены команды работали слаженно и были в состоянии справиться с любой неожиданно возникающей сложностью. Тэнк Миреки, крупный мужчина, мастер на все руки, был плотником, разбирался в электронике и ремонтировал любое механическое оборудование. Ри-Энн Дэвис, бойкая блондиночка, работавшая попутно менеджером в отеле, брала на себя руководство невестой и подружками невесты. Брюнетка Вэл Юдина, стажерка, взявшая на год перерыв, прежде чем продолжить учебу после школы, занималась семьей жениха.

Я использовала наушники и микрофон, чтобы быть постоянно на связи с Софией и Стивеном. Сначала мы с Софией чувствовали себя глупо, используя стандартные голосовые команды для беспроводной связи, но Стивен настойчиво твердил, что ни за что не вынесет в ушах наши с Софией голоса одновременно, если не ввести кое-какие правила. Мы скоро поняли, что он прав, иначе нам пришлось бы постоянно перекрикивать друг друга.

За час до того, как рассядутся гости, я зашла в шатер. Внутри простиралось восемь тысяч футов полов из розового дерева. Выглядело сказочно. Внутрь внесли дюжину двадцатифутовых кленов, каждый весом в полтонны, чтобы создать густой лес с мигающими среди листвы светлячками из светодиодных лампочек. Нити неотшлифованного горного хрусталя свисали с ряда бронзовых канделябров. На столах выложили дорожки из пышного живого мха. К каждому столовому прибору прилагался подарок для гостя – крошечный хрустальный горшочек с шотландским медом.

Снаружи выстроившиеся в ряд десятитонные кондиционеры непрерывно качали внутрь прохладный воздух, чтобы обеспечить благословенные двадцать градусов. Просматривая окончательный список, я глубоко вдохнула, наслаждаясь прохладой.

– София, – обратилась я в микрофон, – волынщик явился? Прием.

– Подтверждено, – ответила сестра. – Только что провела его в главный дом. Между кухней и комнатой экономки есть рабочая кладовка, где он может настроить инструмент. Прием.

– Принято. Стивен, это Эйвери. Мне нужно переодеться. Ты сможешь справиться, пока я отлучусь на пять минут? Прием.

– Эйвери, ответ отрицательный, у нас заминка с выпуском голубей. Прием.

Я озабоченно нахмурилась.

– Слышу. Что происходит? Прием.