Карлос Кастанеда, книги 1-3

Я оглядел светящийся предмет, и тотчас он начал терять свое свечение — появились обычные черты лица дона Хуана или, скорее, они стали накладываться на затухающее свечение. Затем я, должно быть, сфокусировал взгляд снова — черты дона Хуана поблекли, а свечение усилилось. Я перенес внимание на область, которая должна была быть его левым глазом, и заметил, что там движение свечения не сдерживалось. Я обнаружил нечто, весьма похожее на вспышки искр. Вспышки были ритмичными и действительно рождали что-то вроде частичек света, которые с заметной силой вылетали ко мне, а затем отлетали назад, как будто они были резиновыми нитями.

Дон Хуан, должно быть, повернул мою голову вокруг — внезапно я обнаружил, что смотрю на вспаханное поле.

— Теперь смотри вперед, — услышал я голос дона Хуана. Передо мной, возможно, в двух сотнях метров, был большой длинный холм, весь склон которого был вспахан. Горизонтальные борозды бежали параллельно друг другу от подножия до самой вершины холма. Я заметил, что на вспаханном поле лежат небольшие камни и три громадных валуна, которые нарушили линейность борозд. Прямо передо мною были кусты, которые мешали разглядеть детали оврага или водного каньона у подножия холма. С места, откуда я смотрел, каньон казался глубоким разрезом, заметно отличающимся зеленой растительностью от бесплодного холма. Зелень казалась деревьями, которые росли на дне каньона. Чувствовался легкий ветерок, дувший мне в глаза. У меня было ощущение мира и полного покоя. Не было слышно ни птиц, ни насекомых.

Дон Хуан заговорил со мной снова. Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, о чем он говорит.

— Видишь человека на этом поле? — продолжал он спрашивать.

Я хотел ответить, что на поле не было человека, но не мог произнести ни слова. Дон Хуан взял мою голову в свои руки сзади — я видел его пальцы над своими бровями и на щеках — и заставил меня посмотреть через все поле, медленно передвигая мою голову справа налево, а затем в противоположном направлении.

— Наблюдай каждую деталь. Твоя жизнь может зависеть от этого, — повторял он снова и снова.

Он заставил меня четыре раза оглядеть 180-градусную панораму передо мной. В один момент, когда он сдвинул мою голову в крайнее левое положение, я подумал, что заметил что-то, движущееся в поле. Я уловил короткое движение уголком правого глаза. Он начал передвигать мою голову назад, вправо, и я смог сфокусировать взгляд на вспаханном поле. Я увидел человека, идущего вдоль борозд. Это был обычный человек, одетый как мексиканский крестьянин: он носил сандалии, легкие серые штаны, бежевую рубашку с длинными рукавами и соломенную шляпу и нес легкую коричневую сумку с ремнем через правое плечо.

Дон Хуан, должно быть, заметил, что я увидел человека. Он снова спросил меня, смотрел ли человек на меня и ко мне ли он шел. Я хотел сказать, что человек уходил и был повернут ко мне спиной, но мог только сказать «нет». Дон Хуан сказал, что если человек повернется и пойдет на меня, я должен крикнуть, и он развернет мою голову, чтобы защитить меня.

У меня не было страха, или опасений, или чувства запутанности ситуации. Я холодно наблюдал за происходящим. Человек остановился на середине поля, поставил правую ногу на край большого круглого валуна, как будто зашнуровывая сандалию. Затем он выпрямился, вынул веревку из сумки и обернул ее вокруг своей левой руки. Он повернулся ко мне спиной и, став лицом к вершине холма, начал оглядывать пространство перед собой. Я подумал, что он изучает местность, потому что его голова медленно поворачивалась вправо; я видел его профиль, а затем он начал поворачивать все тело ко мне до тех пор, пока не оказался смотрящим на меня. Его голова сделала такое движение, что я понял — он, несомненно, меня видит. Он вытянул перед собой левую руку, указывая на землю, и, держа руку в этом положении, двинулся ко мне.

— Он приближается! — прокричал я без всякого труда.

Дон Хуан, должно быть, повернул мою голову в сторону, потому что в следующий момент я смотрел на чапараль. Он велел мне не глядеть на вещи пристально, а смотреть на них «слегка», скользить по ним взглядом. Он сказал, что собирается встать недалеко от меня и затем подходить и что я должен глядеть на него, пока не увижу его свечение.

Я видел, как дон Хуан отошел от меня метров на двадцать. Он шел с такой невероятной скоростью и проворством, что я едва мог поверить, что это дон Хуан. Он повернулся лицом ко мне и велел смотреть на него.

Его лицо было светящимся; оно выглядело, как пятно света. Свет, казалось, переливался через его грудь почти до середины тела. Это было так, будто я смотрел на свет сквозь полузакрытые веки. Свечение расширялось и убывало. Он, должно быть, начал подходить ко мне, потому что свет стал более интенсивным и различимым.

Он что-то сказал мне. Я попытался понять и перестал видеть свечение, а затем увидел дона Хуана так, как в повседневной жизни: он был в двух шагах. Он сел лицом ко мне.