Карлос Кастанеда, книги 1-3

Когда я точно сосредоточил свое внимание на его лице, я стал воспринимать слабое свечение. Лицо дона Хуана было как бы перекрещено тонкими лучами света и выглядело так, словно кто-то светил на него крошечными зеркальцами; когда свет стал более интенсивным, лицо потеряло свои контуры и опять стало аморфным светящимся предметом. Я снова наблюдал эффект пульсирующих вспышек света, исходящих из области, бывшей, видимо, его левым глазом. Я не сосредоточивал внимание на ней, а специально смотрел на соседнюю область, которая, как я полагал, была правым глазом. Я сразу увидел ясную, прозрачную лужицу света. Это был жидкий свет.

Я заметил, что восприятие было глубже, чем наблюдение; это было ощущение. Лужа темного, жидкого света имела чрезвычайную глубину. Она была «дружественной», «доброй». Свет, который излучался из нее, не взрывался, а медленно заворачивался внутрь, создавая прелестные отблески. Свечение очень приятно и нежно касалось меня, успокаивало и вызывало ощущение изысканности.

Я видел симметричный круг сверкающих всплесков света, который ритмично расширялся в вертикальной плоскости светящегося пространства. Круг расширялся, закрывая почти всю светящуюся поверхность, а затем сокращался до точки света в середине сверкающей лужи. Я видел расширение и сокращение круга несколько раз. Затем я намеренно подался назад, не отводя взгляда, и увидел оба глаза. Я различил ритм обоих видов световых вспышек. Левый глаз посылал всплески света, которые выходили за пределы вертикальной плоскости, в то время как правый глаз давал всплески, которые расходились, не выдаваясь. Ритм обоих глаз был перемежающимся: свет левого глаза выплескивался наружу, в то время как световые лучи правого глаза сокращались и закручивались внутрь. Затем свет правого глаза расширялся, закрывая всю светящуюся поверхность, в то время как вспыхивающий свет левого затухал.

Дон Хуан, должно быть, повернул меня еще раз, потому что я снова смотрел на вспаханное поле. Я слышал, как он велит мне наблюдать за человеком.

Человек стоял у камня и смотрел на меня. Я не мог различить его черт — шляпа закрывала большую часть его лица. Через несколько секунд он сунул свою сумку под правую руку и пошел вправо от меня. Дойдя почти до конца вспаханного пространства, он изменил направление и сделал несколько шагов к оврагу. Затем я потерял контроль за фокусом своего взгляда, и человек исчез; пейзаж тоже исчез. На него наложился вид кустов в пустыне.

Я не помню ни того, как вернулся к дому дона Хуана, ни того, что он делал со мной, чтобы «вернуть меня назад». Когда я проснулся, я лежал на своем соломенном мате в комнате дона Хуана. Он подошел ко мне и помог встать.

Кружилась голова; желудок был расстроен. Дон Хуан очень быстро и умело оттащил меня к кустам в стороне от его дома. Меня стошнило, и он рассмеялся.

Потом я почувствовал себя лучше. Я посмотрел на свои часы: было одиннадцать вечера. Я опять лег спать и к часу следующего дня снова был самим собою.

Дон Хуан продолжал спрашивать, как я себя чувствую. У меня было ощущение рассеянности — я никак не мог сконцентрироваться. Некоторое время я ходил вокруг дома под изучающим взглядом дона Хуана. Он следовал за мною. Я чувствовал, что делать нечего, и снова отправился спать. Проснувшись в конце дня, я увидел вокруг себя множество раздавленных листьев. Я попросту лежал на животе на куче листьев. Их запах был очень сильным. Я вспомнил, что стал осознавать запах еще до того, как полностью проснулся.

Я вышел за дом и обнаружил дона Хуана, сидевшего у оросительной канавы. Увидев меня, он яростными жестами велел мне остановиться и вернуться в дом.

— Беги внутрь! — завопил он.

Я вбежал в дом, и он присоединился ко мне через некоторое время.

— Никогда не ходи за мной, — сказал он. — Если хочешь меня видеть, жди меня здесь.

Я извинился. Он сказал, чтобы я не утруждал себя глупыми извинениями, которые бессильны отменить мои поступки. Он сказал, что ему было очень трудно привести меня назад и что он ходатайствовал за меня перед водой.

— Теперь мы должны попытать удачи и вымыть тебя в воде, — сказал он.

Я заверил его, что чувствую себя превосходно. Он долго и пристально смотрел мне в глаза.

— Пойдем со мной, — сказал он. — Я тебя окуну.

— Со мной все в порядке, — сказал я. — Смотри, я пишу заметки.

Он с силой оторвал меня от циновки.

— Не потакай себе! Пройдет совсем немного времени, и ты уснешь опять. Может быть, я не сумею разбудить тебя на этот раз.

Мы побежали за дом. Перед тем как мы достигли воды, он очень драматично велел мне плотно закрыть глаза и не открывать их, пока он не велит; он сказал, что если я погляжу на воду даже на мгновение, то могу умереть. Он вел меня за руку, а затем столкнул в оросительную канаву головой вперед.