Карлос Кастанеда, книги 1-3

Дон Хуан ничего не упоминал ни об этом случае, ни о женщине несколько месяцев. Я думал, что он или забыл, или разрешил все это дело. Однако однажды я нашел его в очень взволнованном настроении, и в манере, которая совершенно не соответствовала его природному спокойствию, он сообщил мне, что «черный дрозд» стоял перед ним предыдущей ночью, едва не касаясь его, а он даже не проснулся. Искусство женщины было таким, что он совсем не чувствовал ее присутствия. Он сказал, что он, к счастью, проснулся в последний момент, чтобы успеть приготовиться к ужасному бою за свою жизнь. Тон дона Хуана был трогательным, почти патетическим. Я ощутил захватывающий порыв сочувствия и беспокойства.

Мрачно и драматически он подтвердил, что у него нет способа остановить ее и что следующий раз, когда она приблизится к нему, будет его последним днем на земле. Я пришел в уныние и был едва не в слезах. Дон Хуан, казалось, заметил мое глубокое беспокойство и засмеялся — как я подумал, храбро. Он похлопал меня по спине и сказал, что я не должен волноваться, что он еще не полностью пропал, потому что у него осталась одна карта, козырная карта.

— Воин живет стратегически, — сказал он, улыбаясь. — Воин никогда не берется за груз, который не может удержать в руках.

У улыбки дона Хуана была сила разгонять зловещие предчувствия. Я ощутил приподнятость, и мы оба засмеялись. Он потрепал меня по голове.

— Ты знаешь, изо всех вещей на земле ты — это моя последняя карта, — сказал он отрывисто, взглянув прямо мне в глаза.

— Что?

— Ты — моя козырная карта в бою против этой ведьмы.

Я не понял, что он имеет в виду, и он объяснил, что женщина не знала меня и что, если я поступлю так, как он укажет, у меня будет более чем хороший шанс «пронзить ее».

— Что ты имеешь в виду под «пронзить ее»?

— Ты не можешь убить ее, но должен пронзить ее, как воздушный шар. Если ты сделаешь это, она оставит меня в покое. Но не думай об этом. Я скажу тебе, что делать, когда придет время.

Прошли месяцы. Я забыл этот случай и, как-то приехав к нему, был удивлен тем, что дон Хуан выбежал из дома и не дал мне выйти из машины.

— Ты должен уехать немедленно, — прошептал он с поразившей меня настойчивостью. — Слушай внимательно. Купи ружье или достань его каким угодно способом; не приноси мне свое собственное ружье, понимаешь? Достань любое ружье, за исключением своего собственного, и принеси его сюда немедленно.

— Зачем тебе ружье?

— Отправляйся сейчас же!

Я вернулся с ружьем. У меня не было достаточно денег, чтобы купить его, но мой друг дал мне свое старое ружье. Дон Хуан не посмотрел на него и объяснил, смеясь, что был резок со мною, потому что черный дрозд была на крыше дома и он не хотел, чтобы она видела меня.

— Когда я обнаружил черного дрозда на крыше, у меня возникла мысль, что ты мог бы принести ружье и пронзить ее с его помощью, — сказал дон Хуан выразительно. — Я не хочу, чтобы с тобою что-нибудь случилось, поэтому я и предложил, чтобы ты купил ружье или достал его каким-нибудь другим путем. Видишь ли, ты должен уничтожить ружье после выполнения задачи.

— О какой задаче ты говоришь?

— Ты должен попытаться пронзить женщину с помощью ружья.

Он заставил меня вычистить ружье, натерев его свежими листьями и стеблями по-особому пахнущего растения. Он сам протер оба патрона и вложил их в стволы. Затем он сказал, что мне следует спрятаться перед домом и ждать, пока черный дрозд не сядет на крышу, а затем, тщательно прицелившись, выпалить из обоих стволов. Эффект удивления в большей степени, чем дробь, пронзит женщину, и если я буду сильным и решительным, то заставлю ее оставить его в покое. Поэтому мой прицел должен быть безупречным и таким же — мое решение пронзить ее.

— Ты должен закричать в момент выстрела, — сказал он. — Это должен быть мощный и пронзительный выкрик.

Затем он сложил кучу из связок бамбука и дров в трех метрах от рамады своего дома. Он велел мне опереться на кучу. Положение было вполне удобным. Я как бы полусидел; моя спина была хорошо подперта, и у меня был прекрасный вид на крышу.

Он сказал, что ведьме было еще слишком рано выходить и что до темноты мы сделаем все приготовления; затем он притворился, что заперся в доме, чтобы привлечь ее и вызвать еще одно нападение на себя. Он велел мне расслабиться и найти удобное положение, чтобы я мог выстрелить, не делая движений. Он заставил меня прицелиться в крышу пару раз и заключил, что я поднимаю ружье к плечу и целюсь слишком медленно и неловко. Затем он соорудил подпорку для ружья. Он сделал два глубоких отверстия острым железным прутом, воткнул в них две раздвоенные палки и привязал между их развилками длинную жердь. Конструкция давала мне упор для стрельбы и позволяла держать ружье наведенным на крышу.

Дон Хуан посмотрел на небо и сказал, что ему пора идти в дом. Он встал и молча пошел внутрь, последний раз напомнив, что мое предприятие не было шуткой и что я должен поразить птицу с первого выстрела.