Карнавал лжи

Если Лив хоть как-то влилась в Фар-Лойлское общество своих ровесников, Таша и её рыцари предпочитали проводить свободное время втроём. Ребят их возраста в деревне жило не так много, а с теми, кто жил, им было неинтересно. Джеми не мог разговаривать с людьми, что не в силах были легко поддержать беседу о восстании Заречной сто сорок восьмого года Третьей Эпохи Аллиграна. Алексас считал ниже своего достоинства общаться с деревенскими молодцами и соблазнять деревенских девиц. На Ташу местные девушки смотрели, как на инородный элемент: слишком чуждый, слишком выделяющийся. Привечать ухаживания местных парней она не собиралась: после всего пережитого было не до того.

Что в школе, что на деревенских празднествах парочка добровольных изгоев не задерживалась дольше необходимого. Спеша домой… или куда-то ещё. Но главное – вдвоём.

С третьим, всегда наблюдающим с задворок сознания.

– Так я должен развлекать твою сестру, пока ты спокойно изучаешь труды научные?!

– У меня не труды и не научные. – Таша достаточно хорошо знает Джеми, чтобы понимать: тот не издевается. Больше всего мальчишку возмущало, когда его заставляли отдыхать, пока другие проводят время с пользой. И попробуй убеди его, что нельзя учиться круглосуточно. Если бы их с братом тело не брало своё и не вырубалось в какой-то момент прямо над очередной книгой, он бы, кажется, и не спал вовсе.

– А что?

Таша поднимает книгу так, чтобы её рыцарь рассмотрел обложку.

– Что ещё за «Лунный ветер»? – хмурится тот.

– Свежий роман Акурида. Он рисует книги в гравюрах… новое веяние. Этот сделан по истории писательницы Сафори, и он про вымышленный мир, очень непохожий на наш.

– И ты читаешь такую ерунду?! Там же текста – три странички!

– Побольше. – Таша снова разворачивает книгу к себе. – В обычных книгах авторам приходится описывать внешность героев, их действия… место, где действие разворачивается. Здесь всё нарисовано, и появляется возможность печатать одни диалоги. Которые в данном произведении многие хвалят.

– Да ну?

Облизнув палец, Таша перелистывает пару страниц, возвращаясь назад.

– «Месть может только разрушать, – зачитывает она, – и самого мстителя она разрушает в первую очередь».

– Банально, но верно, – неохотно соглашается Джеми.

Таша снова облизывает палец.

– «Что такое осуждение всего мира, – продолжает она, вернувшись ещё чуть раньше, – против боли того, кого любишь?»

– Я бы поспорил.