Карнавал лжи

Замок остался за их спинами. Найдж – там же. Вместо послеобеденной прогулки он предпочёл пообщаться с местными колдунами, которые предложили новичку пропустить по кружке за знакомство.

– Существует ритуал, с помощью которого можно легко перескочить на несколько уровней вверх, – откликнулся Алексас. – Жертвоприношение.

Таша остановилась, слушая, как скрипит под его ногами свежий хрусткий снег.

– При чужой смерти происходит грандиозный выплеск ментальных сил, – пугающе буднично пояснил её рыцарь, обернувшись, чтобы заглянуть в её беспомощное лицо. – Двое-трое простых смертных позволят перескочить на следующий уровень, если он не очень высок. Убитый маг поднимет на пару уровней разом, если твоя цель – пятый или шестой. С дальнейшими сложнее. Путь от шестого до седьмого так же долог, как от первого до пятого, а дальше разрыв только увеличивается.

– И они… собираются всех своих колдунов… так поднять?..

– Уже поднимают, судя по всему. Полагаю, достать расходный материал им нетрудно.

Таша всё-таки побрела дальше, уставившись под ноги, глядя, как сапоги шаркают по тропе, загребая мысами снег.

– Мне было бы проще, будь они все такими, – едва слышно сказала она. – Ублюдками, готовыми ради власти на всё. – Зачерпнув горсть снега, Таша сжала её в ладонях, сделав снежок: просто хотелось чем-то занять руки. – Но здесь есть и такие, как Тальрин.

– И это ничего не меняет. Не для меня. – Глядя на неё, Алексас рассеянно стянул свои варежки, сунув их в карман. В свою очередь принялся лепить снежок, глядя на свои руки так, будто давным-давно забыл, как это делается. – Наёмные убийцы и безжалостные воины могут быть преданными сыновьями. Нежными мужьями. Заботливыми отцами. А потом они получают задание или приказ, покидают дом и идут убивать. И те, кто живёт в этом замке, – не хорошие, не плохие… не все из них, так будет вернее. Но они хотят уничтожить мир, в котором мы живём. А мы должны его защитить.

Таша смотрела на его пальцы. Как давно Алексас не держал в них корду?.. Ему бы только этим и заниматься: творить смычком музыку, лепить снежки, листать книжные страницы. Не держать в руках меч. Не проливать кровь.

Не искать ответы на вопросы, не предназначенные для юнцов вроде них.

– Когда мы вернёмся, мы ведь сможем попросить короля не казнить всех в Рассвете? – сказала она, не ожидая услышать ответ, просто высказывая отчаянную надежду вслух. – Рассудить каждого отдельно, по справедливости?

Алексас посмотрел на аккуратный, круглый, идеально ровный снежок, лежавший на его ладони.

Вместо того чтобы кинуть его, позволил белому шарику скатиться вниз и разбиться у его ног.

– Не грустите, моя королева, – сказал он, потрепав Ташу по пушистой шапке. – Для тех, кто этого заслуживает, всё будет хорошо. Обязательно.

Запустив снежок в тёмную чащу – они уже дошли до самого леса, – девушка сердито поправила головой убор, съехавший на глаза:

– В кромешной тьме меня можно и не оставлять. Здесь и без того света немного.

– Мне-то казалось, юным девам тьма кажется такой романтичной. – Ирония в голосе Алексаса искрилась не хуже сугробов в волшебном огне. – Подумай: ты, я, ночь, звёзды…

– А как насчёт этого? – спросила Таша, зачерпнув горсть снега.

Когда её рыцарь, отплевавшись, принялся стряхивать мокрый снег с лица, Таша уже бежала обратно к замку, по дороге сминая в ладонях новый снежок.

– Вижу, кому-то давно не преподавали уроков хорошего поведения, – произнёс Алексас.

– Сначала догони, – предложила Таша, озорно оглянувшись.

Вот так, думала она, сквозь сумрак различив его улыбку. Так лучше. Так можно представить, что они – просто дети, выбравшиеся на прогулку. И нет за спиной никакого замка, и ночь вокруг – обычная зимняя ночь; и, наигравшись, они вернутся домой. Алексас расчехлит корду, а после Джеми устроится в углу с книгой, и Лив придёт посидеть с ними. И не будет нужды сражаться, лгать, притворяться, убивать.

Делать всё то, чего не должны делать дети.

…Алексас сократил расстояние между ними пугающе быстро, но рыхлый снежок, запущенный ему в лоб, позволил Таше прошмыгнуть между длинных мальчишеских рук. На бегу сунув ладонь в сугроб для следующего снаряда, девушка кинулась обратно к лесу… и тут снег, вырвавшись из-под пальцев, взвился в миниатюрном вихре, преграждая путь.

Мигом позже цепкие пальцы уже ухватили её за талию.

– Попалась, – пропел Алексас.

– Пусти! – Таша попыталась вырваться, но добилась лишь того, что её перекинули через плечо головой вниз. – Магию применять нечестно!

– О. Простите, не знал. А кидать снег в лицо ничего не подозревающему мне, стало быть, честно.

– Пусти немедленно!

– Лишь когда попросишь прощения за своё коварство.

Она промолчала – и, прежде чем шагнуть к ближайшему сугробу, Алексас театрально тяжело вздохнул.

– Алексас, только попро… – ещё успела сказать Таша, прежде чем её бесцеремонно кинули в снег.

Пушистый сугроб поглотил её целиком, выбелив одежду, засыпав лицо. Снег заледенил кожу, потом обжёг. Растаяв, водой потёк по лицу, ручейками проникая под шапку и за воротник.