Карнавал лжи

– …суть ключ к огромному замку́, имя которому Клаусхебер. То был один из последних проектов Ликбера, воплощать который пришлось уже его ученикам. Они соорудили гигантскую, ювелирно сложную охранную систему, вершившуюся домом. В этом доме по окончании строительства поселился один из них – Лиаран Норман, бывший Мастер Странник, по такому случаю отказавшийся от титула одного из первых Шестерых… и женившийся. И обзаведшийся парой детей. Ибо условия заклятия схожи с теми, какие мы с товарищами в своё время наложили на замок, где мы сейчас находимся. Клаусхебер разрушится, если умрёт его последний законный хозяин, и только законный хозяин, встав перед дверью, узнает Слова.

…а летом Таша находила странным закон-завет основателя династии. По которому в роду Норманов титул передаётся лишь тому, кто обзавёлся наследником. Или хотя бы женой, способной ему такового подарить. И что заверять передачу титула должны Мастера…

– Каковы эти слова, надо думать, знали только Лиаран и пятеро его товарищей, – продолжал Андукар, – и даже они забыли об этом. Завершив своё дело, они стёрли все упоминания о местонахождении врат не только из летописей, но и из памяти людей, знавших это. В том числе собственной. Остались только записи в самом Клаусхебере, спрятанные в нижнем, тайном подвале… на самый крайний случай. Их и нашла Кэйрмиль, когда проникла в замок по заданию Зельды. Ведь амадэи – одни из немногих, кто знал, где находились Врата и чью память Мастерам подправить не удалось. Хотя бы по той причине, что они считали амадэев мёртвыми. – Эйрдаль изобразил кистью некий изящный витиеватый жест. – Лиаран Норман не удосужился поведать потомкам, что они живут на пороховой бочке с временно притушенным фитилём. Как не удосужился открыть им Слова. Но, если верить записям, Слова передаются Норманам вместе с кровью и правом владения особняком. И проснутся лишь в их головах – и лишь в нужный момент.

– Немыслимо. – Таша прижала холодные ладони к щекам. – Значит, если все Норманы умрут…

– …право владения перейдёт к Кэйрмиль. Даже если для властей она убийца в бегах.

– Этого нельзя допустить!

Андукар улыбнулся легчайшей из улыбок.

– Это выше моих сил. Моих, – повторил он с едва заметным нажимом. – Кроме меня обо всём знает лишь сама Зельда. Даже Кэйрмиль и Картер просто делают то, что им велено. Потому их побег не вызовет подозрений: они просто не знают, что

стоит на кону. Но, если мы с тобой всё сделаем правильно, через несколько дней Кэй не будет представлять угрозы… и если твои амадэи не сплохуют, Зельда не успеет осуществить запасной план по открытию Врат. Мне она об этом ничего не говорила, – добавил эйрдаль, отвечая ужасу, всплеснувшемуся в Ташиных глазах, – но я уверен, что таковой существует, и во мне, в отличие от Зельды, желание наблюдать в Долине кровавый бал не проснулось. Меня вполне устраивает мир таким, какой он есть, и возможность спокойно прогуляться по нему… после того как Зельды не станет. Когда я буду свободен.

Таша запоздало ощутила боль: за тревожными мыслями даже не заметила, как впилась ногтями в собственные щёки.

…можно ли ему верить? Ведь если это правда, Андукар не может не знать: уже сегодня Таша расскажет всё Алексасу с Найджем, те – Венцу, и страшнейший секрет Зельды перестанет быть таковым. Хотя это многое ставит на свои места… Даже то, что у Андукара, знающего истину, есть дополнительный резон остановить спятившую колдунью – и убрать девчонку, с помощью которой та может открыть Врата. Помочь Венцу. Помочь им.

Если он и правда на их стороне…

– Решайся, – сказал эйрдаль. – Я предоставил тебе залог своей преданности. Слово за тобой. Да – играем. Нет – отбой давать не придётся.

Играть. Бросить кости жизни и смерти.

Сделать последнюю ставку – на всё…

– Да. – Очень плавным, очень медленным жестом Таша опустила руки. – С одним условием.

* * *

Дверь в кабинет скрипнула, но владелец кабинета не обернулся. Он смотрел в окно, опершись на подоконник руками в белых перчатках. Там шелестела белая сирень, светящаяся во тьме; в фонтане пела вода, извергаемая пастью дракона из чёрного мрамора; по светлым стенам невысокого дома вился никогда не вянущий коричневый плющ. Где-то смеялись и плакали, читали и болтали дети, и вечная ночь обнимала сад Школы Колдунов беззвёздными тёмными крыльями.

– Всё-таки пришёл, – констатировал господин Оррак, так и не повернувшись к гостям лицом.

– Ты ждал меня? – Арон прикрыл дверь, вглядываясь в фигуру, окутанную чернотой длинного плаща с капюшоном. Странница замерла рядом, в шаге от порога, и взгляд её, устремлённый на директора Школы Колдунов, был куда более прохладным. – С чего?

– Лишь один наш общий знакомый способен подвигнуть тебя на безумства, подобные тем, что ты творишь сейчас. И в борьбе с ним наследники Ликбера не могут тебе помочь. – Когда Оррак обернулся, его бледные губы улыбались. Длинный палец, облитый белым атласом, указал на бархатные кресла, ждавшие перед большим дубовым столом. – Садитесь.

Амадэй и волшебница, хранившая на лице абсолютное бесстрастие, сели.