Карпо Соленик: «Решительно комический талант»

А.И. Шуберт, говоря, что одесская публика «была цивилизованная, сдержанная», вспоминает, как Шумский сказал актрисе П.И. Орловой в первые же дни одесской жизни: «Что, Прасковья Ивановна, какова публика? Прелесть! Тут спустя рукава нельзя играть»[197]. Известный московский артист П.В. Васильев, выступавший в Одессе в конце 50-х годов, также свидетельствовал: «Я встретил публику, прекрасно понимающую искусство, далеко не ту, какую встречал в других городах провинции»[198]. И в ответ на это все актеры одесского театра, по словам Толченова, «трудились дружно и добросовестно».

Нет, несправедливо утверждение Ол. Кисиля, что ко времени приезда в Одессу Соленика русская труппа не пользовалась вниманием и находилась в положении падчерицы по сравнению с итальянской оперой. Как раз наоборот: наступало «блистательное время одесской сцены», как в том единодушно согласились и сами актеры, и любители театрального искусства.

Само приглашение Соленика на такой большой срок (на год) тоже не являлось случайным и находилось в ряду других мер, предпринятых для улучшения театрального дела.

Одесская дирекция охотно приглашала известных артистов из столиц и из провинции. Приехав в Одессу, Соленик уже застал своего старого товарища по сцене – Млотковскую, выступавшую, правда, без особого успеха.

А вскоре, к лету этого же года, в Одессу съехалось столько знаменитых актеров, что ей могли бы позавидовать обе столицы вместе. Приехали В. Живокини, В. Самойлов, И. Самойлова и, наконец, сам М. Щепкин. И все это – в дополнение к тем крупным силам, которые уже были сконцентрированы на одесской сцене.

«Михаил Семенович Щепкин гостит у нас!.. – спешил поделиться радостной новостью рецензент „Одесского вестника“. – Мы тем нетерпеливее в своих ожиданиях, что для полноты и общности пьес он найдет в нашей труппе несколько известных уже и несколько молодых талантов с прекрасною будущностью, которые станут ему содействовать, как нельзя больше, в успешном ходе пьесы»[199]

.

2

Среди этих «известных талантов» находился и Соленик. Более точная дата приезда харьковского актера в Одессу выясняется из того, что он был приглашен на место Шумского, срочно вызванного в Москву. «Прощальный бенефис» Шумского состоялся 1 марта 1850 года. Затем в представлениях русской труппы наступил небольшой перерыв. 25 апреля спектакли были возобновлены, а 27-го впервые выступил Соленик.

Он сыграл в этот день две свои лучшие роли – Чупруна в «Москале-Чаривнике» и Жовиаля в водевиле Д. Ленского «Стряпчий под столом».

Один из одесских театралов, видевший Соленика в роли Жовиаля, писал, что он «ничем не уступал столичным артистам, играющим эту роль, и давал ей свою оригинальную форму»[200]. Мы, к сожалению, не можем сказать, в чем заключалась оригинальная трактовка Соленика, но зато нетрудно догадаться, с кем из «столичных артистов» он соперничал. Это был Живокини, прославленный исполнитель роли Жовиаля, выступавший как раз в это время на одесской сцене.

7 мая Соленик показал одесским зрителям еще одну свою лучшую роль – Льва Гурыча Синичкина.

23 июля Соленик – вместе с Щепкиным, Живокини, Шуберт, Толченовым, Воробьевым – участвовал в бенефисе П.И. Орловой. Он сыграл какую-то роль в водевиле «Цыганка».

Кроме того, Соленик выступал на одесской сцене в роли Осипа («Ревизор» Н. Гоголя), Кочергина («Актер» Н. Некрасова), Фильки («Комедия с дядюшкой» П. Григорьева), Бернарда («Материнское благословение», переделка Н. Некрасова), Незацепина («В тихом омуте черти водятся» Ф. Кони), Будоражина («Будоражин») и др.

Из этих ролей больше всего удавались Соленику гоголевский Осип, о чем уже говорилось выше, и Будоражин. «Помещика Будоражина он понял и выразил в совершенстве», – писал тот же одесский театрал, «один из близких друзей» Соленика.

Словом, внешне все как будто бы шло хорошо. Соленик выступал довольно часто. Как и в других городах, где довелось играть Соленику, публика всей душой привязалась к артисту и неизменно оказывала ему теплый прием. Одесский житель Б. Маркевич писал о «большой репутации», которой пользовался в его родном городе «превосходный… провинциальный комик Соленик»[201]. Раздумывая над тем, почему Соленику «не нравилось» в Одессе, Рымов спрашивал: «Быть может, там дурно его принимали?..» – и отвечал: «Не думаем».

Были у Соленика в Одессе и свои друзья, например уже упоминавшийся нами писатель О.А. Рабинович, «коротко знавший… артиста и постоянно, из любви к истинному искусству, посещавший все спектакли, в которых участвовал Соленик».

В июле того же года с Солеником познакомился московский литератор И.Н. Не имея в Одессе близких друзей, с которыми можно было бы проводить время, И.Н. стал посещать театр во время репетиций и вскоре узнал «всех актеров одесской труппы». «Из всех их особенно привязал меня к себе как актер, а еще более как человек своею добротою, непринужденной веселостью и умом – К.Т. Соленик. Мы с ним, как говорится, сошлись и полюбили друг друга».