Катастрофа. История Русской Революции из первых рук

Но были и другие факторы общего экономического потрясения. Почти полностью прекратился ввоз угля, не хватало топлива для оружейных и военных заводов, а также для железных дорог. Больше всего пострадал Петроградский район, главный центр металлургической промышленности, потому что до войны он почти полностью зависел от иностранного угля. Исчез не только иностранный уголь, но и уменьшилась добыча российских шахт из-за непредусмотрительной мобилизации горняков, отсутствия горных машин и оборудования, наличия плохо обученной и недокормленной рабочей силы, частых спорадических, анархических забастовок.

Короче говоря, экономическое положение России во время войны само по себе было достаточным для того, чтобы вызвать катастрофу. Только самое разумное использование ресурсов страны, самое бережное и экономное распределение товаров и средств производства могли сделать возможным решение тяжелых экономических и финансовых проблем страны. Вся промышленная и политическая жизнь страны должна была быть перестроена с самого начала войны так, чтобы создать реальную координацию всех жизненных сил. Но вместо компетентного правительства во главе России стоял Распутин, которого поддерживала клика преступников, юродивых, некомпетентных и жадных авантюристов. Это правительство просто использовало войну и общий патриотический дух, воодушевляющий страну, как возможность для разрушения всех независимых институтов национальной жизни. Война стала предлогом для таких людей, как Н. Маклаков, Сухомлинов и других, для подавления ненавистного оппозиционного движения и Революции, которая имела поддержку 95 % населения. Вожди царизма развернули настоящую оргию высокомерия и насилия. Все рабочие организации и вся рабочая пресса Петрограда были немедленно подавлены. Сотни тысяч «нелояльных» граждан были отправлены в Сибирь. Преследовались поляки, евреи, финны и другие нерусские национальности. Любая форма независимой инициативы, какой бы патриотической она ни была, строго осуждалась. Правительство, казалось, стремилось убить всю стихийную жизнь и деятельность страны и вести войну без нее. Тем не менее, война требовала постоянных героических усилий всей нации. В тылу это было, может быть, еще более необходимо, чем на фронте, ибо беспрецедентная борьба была скорее войной на выносливость, чем на быстрые, решительные удары.

В те трагические дни войны нас, революционеров, заклеймили утопистами за то, что мы пытались ухватиться за патриотические чувства и здравый смысл народа как средство для осуществления освобождения России, но гораздо наивнее было со стороны наших критиков полагать, что правительство Распутиных, Горемыкиных и Сухомлиных могло бы вести войну хотя бы один день, не подвергая опасности страну. Между тем в начале войны высшие классы в целом и все правительственные партии в Думе верили в силу правительства вести борьбу, прекращая всякую оппозицию и оставляя полную свободу действий на полтора года некомпетентным и предателям. В то время как правительство совершало свои ошибки и преступления, правящие классы оставались слепы ко всем зловещим признакам надвигающейся катастрофы. автоматически повторяя нелепое заявление о том, что «во время войны оппозиция должна перестать сопротивляться». Россия Распутина пыталась подражать священному союзу парламентских правительств Франции и Англии, и она дорого заплатила за свои усилия.

Вплоть до разгрома в Галиции весной 1915 г. Россия молча давала себя в жертву старому режиму. Но если молчание было простительно для обывателя, которого держала в неведении железная цензура и убаюкивала ложное чувство безопасности воспоминаниями о победах 1914 г., то оно было преступно для людей дела, которые хорошо знали, что творилось.

Русские войска на фронте

Позже думское большинство стало нападать на старый режим и продолжило эту критику в отношении Временного правительства, обвиняя его в последующих военных бедствиях. Но оно проявила самое преступное и самое легкомысленное пренебрежение своим долгом, когда не предприняла никаких шагов для предотвращения этих бедствий в то время, когда у нее были для этого власть и престиж. Оно говорило, что верховное командование уничтожало армию, министры подрывали экономическую жизнь страны, вызывали яростное недовольство в народе, душили народный патриотический порыв первых месяцев войны и свободно сеяли семена ненависти среди национальностей России — оно много чего говорило и все же ничего не сделала. В самом деле, было несколько человек, которые не позволили себе сбить себя с пути священного союза Франции и Англии. Эти люди пытались предупредить людей о приближающемся бедствии. Они протестовали против преступно безответственного правительства и пытались оказать на него давление общественного мнения. В своем беспокойстве они даже пытались бороться с правительством сразу после начала войны, чтобы спасти страну от неминуемого поражения и анархии, но напрасно, ибо никто не обращал на них внимания.