Катастрофа. История Русской Революции из первых рук

Те реакционеры, которые считают, что революция подорвала русскую армию, что армия, героически сражавшаяся в 1914 и 1915 г., в 1917 г. начала в панике бежать, совершенно извращают факты. Боевые качества армии неизбежно снижались. Он все больше и больше превращался в плохо экипированную и недисциплинированную толпу, которой командовали в основном люди, надевшие форму всего после шести или семи недель обучения, и возглавляемые штабными офицерами, которые постыдно пренебрегали своими обязанностями. Мятежные и коррумпированные гарнизоны в тылу составляли мрачный фон трагической картины зимы 1916 года. Недаром впоследствии Брусилов заявил: «Опыт 1916 г. подготовил меня к революции». Генерал Алексеев в октябре 1916 г. (в то время начальник штаба главнокомандующего Николая II) имел все основания строить планы с одобрения князя Львова арестовать императрицу и сослать ее в Крым, чем заставить царя провести определенные реформы.

Положение страны в целом было еще более отчаянным, чем положение армии. Методы правления Распутина и его клики, их отношение и поведение к русскому народу переходило все границы дерзости и предательства. Перед лицом нарастающего продовольственного, финансового, топливного и транспортного кризиса они с дьявольским рвением возобновили преследование кооперативов, Земгора, муниципальных органов и подобных им организаций. Цензура действовала быстро и жестоко. Газеты и организации, какими бы невинными они ни были, подавлялись. Всякая свобода собраний была запрещена. Нескончаемый поток ссыльных тек в Сибирь со всех концов России. Пока правящая верхушка, пьяная кровью, предавалась оргии угнетения, Россия гибла. Отчаяние, ужас и ненависть проникли в душу народа, как никогда прежде. В рабочих кругах стала распространяться пораженческая и большевистская пропаганда. Забастовки, намеренно разжигаемые правительством, участились. Волна бунтов захлестнула армию и голодную толпу. Дезертирство увеличилось. В приграничных губерниях возникли сепаратистские движения. Страна приближалась к пропасти.

От великих князей до крестьян возмущение и дикие опасения охватили всю Россию. В начале ноября 1916 г. великий князь Николай Михайлович писал Государю:

Вы неоднократно подтверждали свое намерение довести войну до победного конца. Как вы думаете, возможно ли это в нынешнем состоянии страны? Вы знаете реальное положение дел в приграничных губерниях и во внутренних районах? Поверьте мне, когда я призываю вас стряхнуть с себя паутину, в которую вы запутались, я делаю это только потому, что надеюсь и верю, что тем самым вы сможете спасти свой трон и нашу любимую страну от непоправимой беды.

Под «паутиной» великий князь имел в виду Александру Федоровну и клику Распутина.

Опасаясь, что безумие Алисы, как звали Александру Федоровну в императорской семье, повлечет за собой гибель всей династии, великий князь Дмитрий Павлович принял участие в убийстве Распутина. Зимой 1916 года Дума, хотя и не будучи еще революционной, заговорила революционным языком. В своей знаменитой речи Милюков открыто обрушился на правительство Штюрмера и прямо спросил: «Неужели эта страна действительно находится в руках предателей?» Буржуазная Россия выдвинула требование ответственного перед Думой правительства. Но и в этом требовании Дума отставала. В то время как страна в целом присоединилась к требованию радикальных конституционных реформ, прогрессивный блок в Думе (большинство) во главе с Милюковым, Шидловским и Шульгиным все еще придерживался расплывчатого лозунга о «министерстве общественного доверия».

Тело Распутина, извлеченное из проруби. Декабрь 1916

К декабрю 1916 г. между Думой и теми организациями, которые более всего походили на нее по политическому тону и социальному статусу, такими как Земгор, возникла заметная разница во мнениях.

«По мере того, как страна сознавала общий распад, — говорил Ефремов, лидер партии прогрессистов, 27 февраля 1917 г., — она теряла веру в правительство и приобретала веру в Думу. Однако сейчас все более усиливается тенденция отодвигать Думу в сторону и решать народные затруднения более радикальным путем. Страна вскоре покажет свое недовольство, и упрямая недальновидность властей, кажется, намерена привести ее к выводу о невозможности получить парламентским путем правительство, ответственное перед народом.»