Казачество в Семилетней войне

Охватить немцев, взять их в клещи пока не удавалось.

10 июля Фермор послал авангард к Тильзиту, 19-го его войска подошли к городу. Горожане вышли навстречу, принесли присягу верности Елизавете Петровне. 4 роты вооруженных мещан тоже принесли присягу и сдали оружие. 20 июля в Тильзит вошли 500 русских гренадер, 200 гусар и 300 донских казаков. 21 июля туда явился сам Фермор и начал строить мосты через реку.

В прусском стане вспыхнули разногласия. Военные власти вооружали мирное население и понуждали к сопротивлению. Гражданские, наоборот, от сопротивления жителей ждали озлобления казаков и «разнонародных» всадников, которые могли спалить и разграбить всю Восточную Пруссию.

В главной квартире в Вержболове 18 июля состоялся военный совет, где решено было торопить Фермора и Сибильского, а самим идти на Гумбинен.

Армия разделилась на три колонны. Правая колонна (2-я дивизия) двинулась на Катенау. Впереди на один переход в авангарде шли 2 гусарских полка, выборные эскадроны от кирасирских полков и 1000 донских казаков. Средняя колонна (1-я дивизия) шла на Сталупенен. В авангарде – выборные эскадроны конно-гренадерских полков, 1000 донских казаков и Чугуевский полк Булацеля. Левая колонна (3-я дивизия) пошла на Милюшен. Впереди – эскадроны Архангелогородского драгунского полка и 2000 донских казаков.

Болотов вспоминал: «Первое вшествие наших передовых войск воспоследовало не прежде, как 20 числа июля, ибо в сей день отправлен был наконец наш авангард под командою генерала Ливена из Вербалова и вступил в неприятельскую землю. Он, дошед до перваго прусского местечка, называемого Столупенен, отправил тотчас от себя для поисков и проведывания о неприятеле партию, состоящую в 300 человеках нарвского и рязанского гренадерских конных полков; да 180 чугуевских казаков, под командою рязанского драгунского полка майора Дела-Рюа»[138]

.

21 июля авангарды колонн вошли в пределы Пруссии и сразу же столкнулись с немецкой кавалерией. «Прусская легкая конница была, как вся прусская армия, впрочем, прекрасно вооружена, выдрессирована и полна воодушевления и, казалось, одна могла преградить путь казакам и калмыкам»[139].

Желтые гусары Малаховского стояли за деревней. Сводные эскадроны Нарвского и Рязанского конно-гренадерских полков (220 кавалеристов) и 180 казаков Чугуевского полка под командованием майора Рязанского полка де ла Роа шли им навстречу от Катенау. Де ла Руа с конными гренадерами остановился в деревне Куммельн, чугуевцы прошли дальше до деревни Нибуцина. Жители говорили, что прусских солдат вблизи нет, но во дворах казаки увидели гусар и напали на них. Гусар погнали по деревне и за деревню и там нарвались на главные силы Малаховского, а местные жители стали стрелять в спину из деревни.

«Рассыпная атака казаков все равно никогда не могла бы иметь успех против удара сомкнутого строя, да еще лучшей кавалерии того времени»[140]. Чугуевцы помчались назад в Куммельн. Де ла Роа сопротивления не оказал, кое-как пытался обороняться с конными гренадерами вахмистр Дрябов. Прусские гусары сбили и этих и гнали до Катенау.

А.А. Прозоровский описал это первое столкновение так: «Первое действие с неприятелем открылось посланною вперед, под командою майора Деларуа партиею, которая частию прусских войск, сколько по худому сего офицера предводительству, столько и по расставленному ему обману, была разбита. Один лютеранский пастор под видом угощения, удержав его и всю ему порученную команду, дал сам знать близлежащей прусской партии, которая напала на них в то самое время, когда сей несмысленный офицер имел всю команду на дворе пасторском, и так на них накрыла, что иные без обороны там же отдались, другие, едва успев сести на лошадь, спаслись бегством, по мере скорости своих лошадей. Одни только бывшие в том числе чугуевские казаки, которые, видя начальника своего неистовое поведение, выехав в поле, учредили отъезжий караул, ретировалися с отбоем и малую имели потерю. За которую оплошность сей майор был судим, выгнан из службы или написан в солдаты»[141].