Казус белли или цейтнот резидента

— Обнаружили что-нибудь?

Фелибер подошел к сержанту. Тот отрицательно покачал головой.

— Ничего, — сержант вытер с лица черные пятна сажи. — Да и что здесь могло остаться?

Он указал на залитые противопожарной пеной останки сгоревшего автомобиля.

— От людей остались лишь обгорелые кости, да и то не все… Их смерть наступила мгновенно. Рой пуль, выпущенных по ним, был весьма плотен.

Он показал Фелиберу горсть потемневших от огня пустых гильз:

— Стреляли из «узи»…

— Господин полковник!

Фелибер обернулся. Вылезший из автомобиля Мюрье помахал рукой:

— Вас вызывает пилот вертолета!

— Иду!

Он быстро подошел к машине и схватил рацию.

— Полковник Фелибер…

Слушая летчика, Эдуард поглядел в непроницаемые глаза Шавура и отметил, что место трагедии не произвело на него никакого впечатления.

Дослушав до конца сообщение, он проговорил:

— О`кей, продолжайте наблюдение, но зря не рискуйте. Мы скоро будем, — и дал отбой.

— Диверсант на пикапе Морозовой движется в сторону Ле-Можа, что, собственно, нам только на руку, — он усмехнулся. — Осталось лишь сообщить об этом оперативной группе Легрена, действующей в городе, и можно считать, что он у нас в кармане.

Полковник торжествовал.

— Мы, конечно, могли бы накрыть его с вертолетов, перехватив по дороге в Ле-Мож, или устроить на дороге засаду, но у меня нет уверенности, что в этом случае его удастся арестовать живым. Велика вероятность, что он банальным образом разобьется в своем пикапе. Взять его в городе будет значительно проще.

Они расселись по автомобилям и тронулись в путь.

— Шавур, передай капитану Легрену, чтобы готовился к встрече, и срочно вызови на связь остальных, — все они мне понадобятся в Ле-Може. А также узнай про засевших в «Чаще» бандитов, схвативших Морозову, как они там ведут себя…

Он усмехнулся:

— После ареста Белбороды, я лично займусь и ею, и этим упрямцем Самойловым!

Фелибер откинулся на сиденье в распрекраснейшем расположении духа, полагая, что дело практически завершено. Мюрье покосился на него и еле заметно покачал головой, не разделяя его уверенности.

* * *

Дежурный жандарм был не на шутку обеспокоен угрозой полковника оставить его без пенсии. Он поспешил затолкать возмущенного Самойлова в камеру, полагая, что его уже обыскали. Это подтверждал и его выпотрошенный в гостинице саквояж.

Получив в спину грубый толчок, Алексей, споткнувшись о высокий порог, влетел в затхлый каменный мешок, расположенный в подвальном помещении жандармерии. Еле успев выбросить перед собой руки, он ткнулся в стену напротив.

— Эй ты, обезьяна, полегче! — выкрикнул он в забранное решеткой окошко размером чуть больше ладони.

Из-за закрытой двери раздался смех, усиленный низкими сводами. Жандарм чувствовал себя превосходно. Угрозы полковника были для него уже не страшны — он в точности исполнил его приказание.

Когда хохот смолк, и жандарм оставил его наедине с обитавшими здесь тараканами, Самойлов ощутил тревогу: ограниченное пространство действовало на него угнетающе.

Он посмотрел на тусклую лампочку над головой и в какой-то момент признал, что в разговоре с Фелибером погорячился.

Он с отвращением отдернул руки от влажной стены и поспешил вытереть их о брюки.

— Кажется, я здорово влип.

Он раздавил каблуком нескольких насекомых, сел на корточки посреди камеры, не желая прикасаться спиной к стенам, и погрузился в невеселые думы.

Он признал, что в чужих законах он полный профан, и даже не знает телефона посольства. С горьким вздохом Алексей вытащил из кармана диктофон и прослушал запись беседы с контрразведчиками. Он включил его перед тем, как открыть дверь номера.

Качество записи было хорошее. Чувствительный микрофон уловил даже шепот Фелибера, обещавший Шавуру отдать Алексея на расправу.

При воспоминании об этой горе накаченных мышц, у Самойлова засосало под ложечкой. Ему очень не хотелось вновь попасть под его мощные кулаки.

Он достал из кармана записную книжку и принялся медленно перелистывать страничку за страничкой, надеясь через кого-нибудь связаться с консульством или посольством.

Дойдя до буквы «М», он задумчиво просмотрел телефонные номера знакомых и с недоумением уставился на фамилию Монмерай, вспоминая, кто бы это мог быть.

В следующий миг, хлопнув себя по лбу, он подскочил к маленькому зарешеченному окошку под потолком, выходящему во двор здания. Выхватив из кармана ультраплоский сотовый телефон, включил его и поднес ближе к окошку.

Ему повезло: телефон нашел сеть. Путаясь в кнопках, он стал суетливо набирать записанный в книжке номер. Ему повезло дважды, когда выяснилось, что Монмерай в это время был дома.

— Бернар, ты? Это Самойлов… Не помнишь? Ну, как же! Это тот самый парень, с которым в последнюю ночь перед вылетом из Москвы весело порезвились по ночным кабакам!.. Ну что, вспомнил?