Казус белли или цейтнот резидента

Тяжело вздохнув, Алексей опять посмотрел в окно. Его внимание привлекла странная парочка у входа в жандармский участок. Высокий, крепкого телосложения мужчина в очках с затемненными стеклами что-то тихо втолковывал сжавшемуся под его взглядом жандарму. Судя по кислому выражению на лице последнего — что-то крайне неприятное. Затем к мужчине в очках присоединились два огромных гориллообразных субъекта со свирепыми физиономиями, и они быстрым уверенным шагом направились к гостинице.

Предчувствуя недоброе, Алексей облачился поверх водолазки в клубный пиджак и быстро побросал вещи в саквояж. Затем рассовал по карманам мелочь и проверил, на своих ли местах во внутренних карманах пиджака его ультраплоский сотовый телефон последней модели и минидиктофон, с помощью которого прошлым днем работал над контрактом о покупке виллы.

Он бросил прощальный взгляд на комнату, убедившись, что ничего не забыл, и подошел к двери. В этот момент в номер требовательно постучали.

Алексей вздрогнул. Догадываясь, кто это может быть, он поставил на тумбочку саквояж и на мгновение сунул руку под пиджак. Потом повернул в замочной скважине ключ и распахнул дверь.

Как он и ожидал, на пороге стояли те самые трое, которых он успел рассмотреть в окно. Правее маячила лысина любопытного хозяина заведения.

— Вы свободны, — тоном, не терпящим возражений, проговорил Фелибер и указал хозяину на лестницу, — благодарю вас.

Разочарованно понурив голову, хозяин гостиницы, которому жандармы поручили приглядывать за Самойловым, побрел на первый этаж.

Контрразведчик, не дожидаясь приглашения, прошел мимо Алексея и ступил в номер. За ним двинулись помощники.

Шокированный такой наглостью, Самойлов продолжал держаться за ручку двери. Потом закрыл ее и вышел на середину комнаты.

Не раз сталкиваясь с родной милицией, он предполагал, что хамство являлось только ее прерогативой. Однако не думал, что в хваленых «цивилизованных» странах оно так же являлось необходимым элементом полицейской работы, как и у него на родине.

— Полковник Фелибер. Контрразведка.

Фелибер подошел к Алексею и сунул под нос свой значок. Довольный проступившей на лице постояльца гостиницы некоторой растерянностью, он по-свойски расположился в кресле и закинул ногу на ногу.

— Присаживайтесь, прошу вас, — проговорил он.

Теряясь в догадках по поводу столь странного визита, Самойлов медленно опустился в кресло напротив и посмотрел, как двое других устроились на неубранной двуспальной кровати.

Фелибер смерил Алексея тяжелым немигающим взглядом.

— Предупреждаю вас сразу: при той шаткости положения, в которое вы попали, я советую вам быть предельно откровенным. Благодаря этому, вы избежите многих осложнений…

Растерянность на лице Самойлова вдруг сменилась усмешкой, что вызвало у полковника легкую досаду. Алексей, сталкиваясь дома с родной милицией, хорошо знал, что там так говорили только тогда, когда сами не были до конца убеждены в своей правоте. Они пытались скрыть это за ширмой грозных предупреждений, предшествующих беседе.

От его недавней растерянности не осталось и следа.

— И в чем же его шаткость, позвольте спросить вас, если это, конечно, не военная тайна? Может быть в том, что вы вломились в мой номер без разрешения, будто это в порядке вещей?

Алексей понимал, что контрразведка — это совсем не те люди, с кем стоило вести себя вызывающе, но он не чувствовал за собой никакой вины и не был согласен терпеть их хамство.

Краем глаза он заметил, как дернулся один из помощников полковника, но остановленный его жестом, остался сидеть на месте.

— Спокойно, Тубон. Все впереди. Еще успеешь поговорить с ним один на один. Это я тебе обещаю.

Алексей встретился с бесцветными глазами Тубона, спрятавшимися под мощными надбровными дугами. Он подмигнул ему и с удовольствием заметил, как потемнел его взгляд.

«Главное — дать понять, что я не боюсь их, — подумал он. — Это здорово сбивает с них спесь. По крайней мере, с милицией все обстояло именно так».

Он обернулся к полковнику:

— Итак, ближе к делу, месье. Сожалею, но мое время ограничено. К обеду меня ждут в Конкарно. Чтобы успеть, я должен выехать из Луссона через пятнадцать минут.

Фелибер усмехнулся.

— Если вы желаете провести несколько лет во французской тюрьме, можете выезжать хоть сейчас. Вопрос только в том, как далеко вам удастся уехать.

Алексей оцепенел. Полковник удовлетворенно хмыкнул:

— Ну, так как?

— Что вам от меня надо? — охрипшим голосом проговорил Алексей. — На мне нет ничего, чтобы сажать за решетку!

— Неужели? — издевательски подтрунивая над ним, изогнул брови Фелибер. — Коротка же ваша память. Но я вам напомню, в чем, собственно, дело. Не далее как вчера, неподалеку от Ле-Мана, на национальной магистрали вы стали причиной серьезной аварии и скрылись с места преступления. У водителя «рено» оказалось легкое сотрясение мозга, однако он хорошо вас запомнил. Запомнила вас и его пассажирка…

Алексей побагровел. Чтобы из-за этой мартышки садится в тюрьму? Да они что, издеваются над ним?

— Вижу, что вспомнили, — кивнул полковник. — Я рад. Значит, наш разговор пойдет веселее.