Казус белли или цейтнот резидента

— В чем дело?! — взвился Старик. — Это я должен спросить вас, в чем дело! — он запнулся и потом закричал: — На черта вам сдался этот Самойлов?

Ошеломленный Фелибер крякнул и судорожно рванул галстук, ослабляя узел. Информированность начальства потрясла его.

— Отвечайте же, когда вас спрашивают!

Кое-как собравшись с мыслями, Эдуард провел шершавым языком по небу и постарался кратко пояснить:

— Он… он был связан с диверсантом… Его друг детства… Я подумал…

— Вы — кретин, полковник. Вам это известно?

Разъяренный до крайности голос заставил Фелибера не на шутку занервничать. В таком состоянии он заставал шефа впервые, и это повергло его в шок.

— Я начинаю осознавать, какую совершил непростительную ошибку, остановив свой выбор на вашей кандидатуре!..

— Что-то… не так?

— Что-то? — заревел начальник Управления. — Да у задержанного вами Самойлова каким-то образом в кармане оказалась лента с записью вашего разговора во время его ареста! И смею заверить, очень хорошего качества!..

— ?!

— А также мобильный телефон, которым он не преминул воспользоваться. О своем аресте он поставил в известность Бернара Монмерай, сотрудника «Монд»!

— Вы хотите сказать…

— Да, болван! Я хочу сказать именно то, что принятую от Самойлова по телефону запись ваших преступных обещаний, он тут же предоставил в распоряжение небезызвестного вам Филиппа Ромоне, журналиста из «Фигаро»!

У Фелибера похолодело сердце.

— На счастье, — продолжал Старик, — в Управлении таких баранов, как вы, считанные единицы. Человек, ответственный за перехват телефонных разговоров Ромоне, оперативно предоставил в мое распоряжение распечатку его переговоров с Манмерай, в котором и прозвучала эта злосчастная запись!.. Слава богу, мне удалось в свое время убедить нужных людей в необходимости приглядывать за журналистом, и теперь мы о нем знаем все. Потому что люди, которым поручено заниматься сбором информации о журналисте, в отличие от вас, свою работу делают добросовестно!

— Но…

— Ничего не хочу слышать в ваше оправдание, Фелибер! Вы слишком тупы и грязно работаете!.. Почему не обыскали задержанного и не изъяли у него неположенные вещи?

Судорожно глотнув воздух, полковник провел рукой по разгоряченному лицу и поглядел в ветровое стекло. Люди Мюрье снова взялись за работу, вытягивая из грязи первый автомобиль. Работа спорилась.

Позавидовав им, он неуверенно выдавил сдавленным голосом:

— Я думал…

— Да перестаньте! Вы, похоже, совсем разучились это делать! — Старик замолк. Давно он не чувствовал себя таким разбитым. — Так что давайте не будем заниматься самообманом.

Успокоившись, он продолжил уже более ровным тоном:

— Вам следовало проявить большую проницательность, полковник. Меня едва удар не хватил, когда я ознакомился с этой записью… Вы меня слушаете?

— Да, — выдавил Эдуард севшим голосом.

— Ладно, забудем пока об этом, — начальник выдержал паузу. — Однако, это непростительная ошибка человека вашего ранга. Помните об этом!

— Я все понял.

— Искренне надеюсь.

Старик устало вздохнул и затем продолжил:

— Что там с диверсантом? Когда вы его арестуете?

Эдуард посмотрел вслед удаляющемуся вертолету:

— Скоро управимся.

О действительном развитии ситуации он предпочел за лучшее промолчать.

— Выкуриваем его с заброшенной фермы. Задержанием руководит Шавур.

— Хорошо, надеюсь, скоро вы его схватите. — Старик помолчал. — Запомните вот еще что — при удачном исходе операции все ваши промахи спишутся. Я лично позабочусь об этом: победителей не судят. Но стоит вам по каким-либо причинам провалить дело — пеняйте на себя. Пощады не будет. Для меня более важна судьба всего Управления в целом, чем ваша собственная. Надеюсь, я ясно выражаюсь?

— Вполне.

Полковник чувствовал себя хуже некуда.

— Теперь вот еще что. Я допускаю, что Ромоне, Монмерай или кто-либо еще из этой братии на основе сообщенных Самойловым фактов захотят разобраться в цели проводимой операции. Позаботьтесь о том, чтобы ни один журналист не попал в район проведения операции! Каким образом вы это сделаете, вам там должно быть видней, но предупреждаю: глядите в оба, иначе… можете считать себя конченым человеком!

И касательно Самойлова. Согласно моему распоряжению, его уже были должны отпустить на все четыре стороны, чтобы не путался у вас под ногами. Не то вы со своим скудоумием вполне способны напороться на эти грабли дважды…

Кровь прихлынула к лицу Фелибера. Он снял очки, спрятал их в карман и вытер лицо рукавом. Внутри у него все клокотало. Его прорвало:

— Месье, о каком скудоумии вы говорите? — сдерживаясь, чтобы не нагрубить, сказал он. — Вот уже битых два часа, как я не могу добиться выделения одного вертолетного звена с базы Сен-Бри для патрулирования местности. Диспетчер кормит меня какими-то дурацкими отговорками… Они просто смеются над нами! И все это, замечу, несмотря на мои чрезвычайные полномочия, утвержденные лично вами!

— Неужели?.. Хм-м, интересно, — медленно проговорил тот. Его старческий, сухой голос проскрипел, как наждак по стеклу.

— Я пока задействовал вертолет Управления, — глухо сказал полковник. — Но этого, конечно, недостаточно…