Казус белли или цейтнот резидента

С трудом совладав с собой, тот выдавил из себя подобие усмешки и с нескрываемой издевкой произнес, переводя взбешенный взгляд с Рене на Луи:

— Куда не плюнь, сплошь одни умники!

Недоуменно пожав плечами, Дуалье переглянулся с Мюрье, и они отошли в сторону.

Посмотрев на них, Фелибер поднес к губам приемо-передающее устройство и вновь вызвал Шавура.

— Обрати особое внимание на овраг. Некоторые умники здесь… — он специально повысил голос, — решили, что он того стоит. — Потом тише скороговоркой добавил: — Выверни его наизнанку! Откровенно говоря, эта канава и у меня не вызывает особого доверия…

— Не волнуйтесь. Уже приступил.

— Молодец!

Фелибер щелкнул тумблером, приподнял очки, потер переносицу и вновь водрузил их на место. Затем обернулся к тихо переговаривающимся подчиненным.

— Что застыли, как оскорбленные статуи? Вытягивайте машины на дорогу. Думаете, я за вас буду это делать?

* * *

Шавур отключился и поправил укрепленный за ухом миниатюрный микрофон. Облачившись в комбинезон защитного цвета, он бесшумно продвигался вдоль оврага и был готов к любым неожиданностям. Служба в элитном разведывательном подразделении приучила его ко многому, и в первую очередь — к уверенности в своих силах.

Он допускал, что шпион задумал поиграть с ними в прятки. Инсценировав самосожжение, тот вполне мог сейчас подстерегать его где-нибудь в густой тени кустарника, и поэтому приходилось держаться все время начеку. Лишь в одном он не сомневался ни на секунду, — что исход схватки окажется в его пользу.

Правая рука десантника крепко сжимала рукоятку короткоствольного штурмового автомата, который он взял с собой в Луссон на задание.

Он преодолел крутой подъем ложбины и выбрался на край зеленой лужайки. Осторожно выглянув из-за густых зарослей, он внимательно изучал местность.

Обугленные останки фермы продолжали чадить горьким сизым дымком, но огня уже не было. Сгоревшие дотла стены обвалившегося сарая обнажили почерневший остов пикапа Белбороды, искореженный безжалостным огнем.

Обратившись в слух, Шавур медленно обогнул разросшийся у самого оврага куст бузины и вдруг застыл, инстинктивно вскинув ствол автомата. Его настороженный взгляд привлекло примятое пятно на зеленом ковре лужайки.

Он внимательно огляделся кругом, но, не увидев ничего подозрительного, подскочил ближе и принялся тщательно изучать полегшую траву.

Ему хватило одного взгляда, чтобы разобраться с этой загадкой. Он расширил круг поисков и вскоре обнаружил, что и искал, — чуть ниже выступа оврага располагались две свежие полукруглые выемки от ботинок Белбороды, повредившие дерн своей рифленой подошвой во время броска к вертолету.

— Ага-а, — медленно проговорил он, разгибаясь. Его глаза переметнулись к трем небольшим ямкам, оставленным колесами винтокрылой машины.

Уже не таясь, он медленно направился к ним, внимательно глядя под ноги. Обнаружив на месте посадки вертолета еще одно пятно примятой травы размером с человеческое тело, он в сердцах сплюнул и послал в эфир срочный сигнал вызова.

* * *

Когда раздался приглушенный зуммер рации, полковник важно вышагивал позади вытягиваемых из грязи автомобилей, не имея никакого желания оказать посильную помощь выбившимся из сил людям. Приемо-передающее устройство по-прежнему находилось у него в руках.

Выслушав сообщение Шавура, он произнес сдавленным голосом:

— Что?! Ты что несешь?! Каким образом?..

Перебитый обстоятельным пояснением десантника, он простонал:

— О, боже…

Шавур тем временем закончил:

— Я отзываю Тубона. Продолжение поисков диверсанта — пустая трата времени.

Перепачканные с ног до головы грязной жижей, люди Мюрье оставили в покое автомобили и с тревогой уставились на застывшего Фелибера. Под их обеспокоенными взглядами, тот быстро пришел в себя. Он рванулся в машине и попытался вызвать по полицейской рации набравший высоту вертолет. Но все его усилия наладить связь оказались тщетны — динамик молчал.

Он видел сквозь ветровое стекло, как тяжелая машина стремительно удалялась в сторону Ле-Можа, и от этого зрелища его затрясло.

Он дернулся было предупредить Легрена о приближении диверсанта, как в этот момент требовательно замигал красный индикатор вызова на панели блока спецсвязи.

Единственный, кто мог вызвать его по спецсвязи, был Старик, и он не ошибся.

«Легок на помине», — смешавшись, подумал полковник.

Включив микрофон, он сжал в руке динамик и поднес его к уху.

— Слушаю, — проговорил он, с трудом совладав со своим голосом. Вся спесь слетела с него, как шелуха.

— Фелибер на связи.

Оживший динамик завибрировал в его руке мелкой дрожью, выплескивая короткие гневные фразы:

— Черт побери, Фелибер, чем вы там занимаетесь? Я же предупреждал вас — никакой отсебятины! Вы слышите — никакой! Изо всех ошибок, которые вы были обязаны избежать, по-моему, вы не пропустили ни одной!..

Шеф на секунду замолк, переводя дыхание. Он был в страшном гневе.

Изумленно приоткрыв рот, полковник растерянно выдавил:

— А. в чем, собственно, дело?