Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА

Мои дни рождения отмечались скромно. 19 мая 2000 года, когда мне исполнилось двадцать четыре, мне хватило ужина в компании двух моих самых близких друзей: Реджи Голдсмита, гринвильской звезды баскетбола, который перебрался в Минни, чтобы помогать мне, и Малика Сили. 1999/2000 стал моим лучшим годом на тот момент. В среднем я набирал почти двадцать три очка за игру и делал двенадцать подборов, впервые попал в первую команду All-NBA и помог «Ти-Вулвз» четвертый год подряд выйти в плей-офф. Наряду с Сэмом Митчеллом Малик был моей опорой.

Был унылый дождливый вечер, но как только мы втроем прибыли в Monte Carlo, мой любимый ресторан в Минни, все стало хорошо. Мы всю ночь проговорили. Малик всегда умел умерить мой пыл и сделать так, чтобы я чувствовал – мир не рухнул. В какой-то момент дошел и Сэм Митчелл, еще сильнее разогрев атмосферу вечера. Два моих старших брата сидят по обе руки от меня. Мои консильери. Мы всю ночь проговорили. Малик рассказывал о Baseline, звукозаписывающей студии, которую он замутил с Jay-Z. Он получил актерский опыт в фильмах типа «Эдди» с Вуди Голдберг и упоминал другие фильмы, которые хотел бы сделать. Также рассуждал о летнем переходе в свободные агенты и всех возможных комбинациях, которые могут разыграться. Сэм, со своей стороны, делился планами стать тренером. Еще он начал играть в гольф и рассказывал нам, как это поможет нам расслабиться. Мы откалывали шутки по поводу Биг Сэма, гоняющего в нелепых нарядах для гольфа. Ниггас веселились от души.

Примерно в 2 ночи кто-то предложил поехать в Déjà Vu, стрип-клуб, посмотреть, что там происходит. Там меня затащили на сцену, и девочки собрались вокруг меня, чтобы спеть «Happy Birthday». Аншлага не было. Клуб был полон лишь наполовину. Музыка гремела. Мы танцевали. Шутили. Никакой жести.

И вот уже 4 утра. Пора выдвигаться. Никто не пьян. Никто не обдолбан. Мы выходим на улицу и ждем свои тачки. Чувак подруливает на моей. Мы с пацанами обнимаемся. Сэм предлагает сыграть в гольф завтра, но завтра уже наступило, поэтому я не соглашаюсь. Братья в последний раз желают мне счастливого дня рождения, и я отчаливаю, чтобы завезти Голда в Миннетонку, а потом двинуть к своему дому у озера.

Двадцать четыре года. Звучит неплохо. Жизнь неплоха. Я ощущаю большую благодарность к Малику за то, что он приехал из таких далей, чтобы просто обнять меня. Такие братья, как он и Сэм, встречаются редко. Типы постарше, которые заботятся о ребятах, приходящих им на смену. Ближе, чем семья. Ближе, чем кровь.

На шоссе никого. Вести одно удовольствие. Реджи выпрыгивает у своего дома, и я спешу доехать домой. Падаю в кровать, включаю SportsCenter

и, увлеченный счастливыми мыслями, засыпаю.

Мир знает конец этой истории. В тот вечер нетрезвый водитель возвращался домой и, выехав на встречку, столкнулся с машиной Малика лоб в лоб.

Тяжело говорить о шоке, потере и дыре в моей душе.

Все обращались ко мне, все хотели узнать, как я справлюсь с этим.

Я не стал. Я не стал справляться – по крайней мере эмоционально. Я все делал механически. Поминальная служба. Похороны. Принятие того факта, что он похоронен в Хартсдейле, Нью-Йорк, рядом с Малкольмом Иксом, человеком, которым он так глубоко восхищался.

Но стал ли я рыдать, как хотел бы? Был ли я в состоянии всхлипывать, как всхлипывала тетя Бетти, когда сообщала мне новости? Кричал ли я, обращаясь к Богу? Почему ты позволил случиться этому с таким хорошим человеком, как Малик? Стал ли я убиваться от горя?

Нет. И причина этого в том, что я боялся потерять рассудок. Поэтому, вместо того, чтобы терять его, я воспользовался им. Я обратил горе в мотивацию, толкавшую меня играть еще усерднее во имя духа моего друга, которого я так сильно любил. Я знал, как много он значил для меня, и пока он был жив, но это знание стало гораздо четче – и болезненнее, – когда его не стало. Моя скорбь не знала границ.

Помимо того, чтобы обратить боль в движуху на площадке, у меня было лишь одно спасение – сесть в свой Porsche и проехать полдороги из Минни в Чикаго, сверху вниз, врубив музыку на полную, чтобы она гремела до самых небес.

Я хотел освободиться от боли, использовать мощь Porsche, чтобы вытолкнуть себя из одной зоны в другую. Рев мотора. Вид мерцающих звезд. Белый свет луны. DMX на полную. Рифмую. Заворачиваю всю боль, превращаю ее в песню, даю чувствам перетечь из плохих в хорошие, не даю им разрушить меня, отвлечь меня, делаю все, чтобы не дать этому немецкому спорткару слететь с трассы, держусь в своей полосе, не даю себе взорваться, хочу жить дальше с этой утратой.

Оглядываясь в прошлое, думаю, что мне, наверное, стоило обратиться за помощью. Проблемы психического здоровья часто требуют консультирования со специалистом. Мне нужно было консультирование. Надеюсь, что люди, которые это читают и переживают сейчас большую утрату и боль, не окажутся слишком гордыми, чтобы не обращаться за помощью. Обратитесь за профессиональной поддержкой. Берегите свой разум и дух.