Хищники

Ольга Арчиловна перевела разговор на то, не привлекал ли Авдонин Нила к своей научной работе. Он ответил, что предложений помочь от Эдгара Евгеньевича не поступало. И поступить не могло хотя бы по той причине, что каждый раз, когда Авдонин приезжал в Кедровый, Осетрова не было — уезжал в Иркутск на зимнюю сессию.

— Эти последние три года, — рассказывал Нил, — как ни вернусь, так узнаю: был Авдонин, вчера улетел…

— Сколько обычно вы отсутствовали? — спросила следователь.

— Дней двадцать — двадцать пять. Как уложишься с экзаменами. Я, как правило, ехал сразу после Нового года… Авдонин появлялся чуть ли не на следующий день…

Осетров говорил об убитом спокойно. Правда, последнюю фразу он произнес, как показалось Дагуровой, с горькой усмешкой.

И она подумала об этой странной закономерности: в начале января на каникулы приезжала из Шамаюна Марина Гай. Осетров отправлялся в Иркутск. В это же время прилетал Авдонин…

«Кто кого сводил и разводил? — размышляла Ольга Арчиловна. — Без Гая вряд ли обошлось. Совпадение могло случиться раз, ну два. Но три года подряд!»

Одно вызывало сомнение — три года назад Чижику было всего четырнадцать. Нила могла связывать с ней тогда только дружба. И какой была Марина в свои четырнадцать лет — сказать трудно. В наш век акселерации девочки в этом возрасте думают и чувствуют совсем не так, как представляется взрослым. И возможно, Федор Лукич знал, что его дочь уже созрела для более глубокого чувства, чем юношеская привязанность, и поэтому сознательно противился сближению Чижика с Осетровым. И если не поощрял, то, уж во всяком случае, создавал условия для ее общения с Эдгаром Евгеньевичем.

Стремление Гая к тому, чтобы соперники не встречались во время зимних каникул, когда приезжала Марина, было понятно…

Чтобы Нил чувствовал себя свободнее, Дагурова спросила о его работе. В чем, собственно, состоят обязанности лесника.

— Охранять зверей от браконьеров, вести учет животных, наблюдения за растительным миром, — как на экзамене, коротко ответил Осетров.

— Ну насчет учета… Не на перекличку же вы их созываете? — улыбнулась она. — Да и все белки, например, на одно лицо, как говорится…

— Не скажите, — серьезно ответил Нил. — У меня сохатые на обходе как ручные. Когда зимой подкармливаю, на свист идут. Даже имена им дал… Телка одна — загляденье! — Нил повертел растопыренными пальцами над головой, изображая рога. — Так я ее Красавицей назвал. И откликается. Не спутаешь, например, с Барыней. Та важная, заносчивая… — Лесник прошелся, высоко подняв голову, презрительно поглядывая по сторонам. И Ольга Арчиловна живо представила себе лосиху.

— Ну а другие звери? Которые ведут скрытый образ жизни?

— Во-первых, учет гнездовий, нор и лежбищ, — стал объяснять Нил. — Это все заносится на особые карточки… А дневник наблюдений? Это же гроссбух лесника! Дебет-кредит… Возьмите, например, соболя. Вы же знаете, из-за его величества и был образован наш заповедник. А завезли его сюда для разведения из Витимского кряжа…

— Вы уж извините, Нил, популярней можно? — попросила Дагурова. — Хоть я уже три года здесь, но таких тонкостей еще не знаю.

— Все очень просто, — охотно согласился лесник. — Есть, допустим, баргузинские соболя. А самые лучшие из них с угодьев по реке Кудулда. То есть Кудулдинский кряж. Царские соболя! Темно-темно-коричневый, почти черный мех с этакой голубовато-седой подпушью… Знаете, когда эвенки до революции сдавали русским промышленникам в аренду угодья, Кудулду не соглашались отдавать ни за какие посулы! Себе оставляли… Так вот, в Кедровый соболя завезли с Витима. Головки и подголовки, то есть самые лучшие, темные. По рекомендации Алексея Варфоломеевича… Местность подходит и корм…

— А какой именно?

— Ешь ананасы, рябчиков жуй… — улыбнулся Осетров. — Ананасов у нас, конечно, нет, а вот рябчики… Соболь и есть форменный буржуй. Любимая пища — рябчики и белки.

— Белки? — удивилась Дагурова.

— Еще как! Голову съест, а остальное бросает. Вот вам один из способов учета: увидел белку без головы — значит, соболь жировал…

— Смотри-ка, ну и хищник! А на вид не подумаешь, — призналась Ольга Арчиловна.

— Среди людей тоже такие встречаются. На вид человек, а копнешь поглубже — зверь зверем… Ради своего интереса готов другому горло перегрызть. А представьте себе, когда на одной дорожке двое таких встретятся, что будет…

— Кого вы имеете в виду? — насторожилась Ольга Арчиловна.

— Так… Вообще… — неопределенно ответил Осетров, глядя куда-то в сторону.

— Выходит, он вредный, ваш соболь… — вернулась к прежнему разговору следователь.

— Почему? — удивился Нил.

— Так ведь хищник. Истребляет других животных.

— В природе, Ольга Арчиловна, нет вредных животных, — горячо возразил Нил. — Хищники тоже нужны… Как раньше думали: раз хищник — уничтожай его. Даже таких полезных птиц, как лунь и сова. Убить их считалось добрым делом… А вот мы были с Алексеем Варфоломеевичем на Севере. У энцев, это небольшая народность…

— Мне Меженцев рассказывал.