Читаем Хочешь, я буду твоей мамой? полностью

Я иду за ним спросить, что случилось страшного и не нужно ли вызвать скорую. Кирилл кричит, что не будет сидеть в своей комнате, а хочет обратно. Я отвечаю, что эта комната не хуже большой, и ничего страшного не случится, если Кирилл поиграет тут некоторое время. Под дикий рёв удаляюсь. Слышу какие-то странные звуки, возвращаюсь. Оказывается, Кирилл с рёвом бьётся лицом об диван. Вопросов не слышит, бьётся, требует своего. Несу ведро и швабру и начинаю с напускным спокойствием мыть полы. Кирилл убивается ещё какое-то время, потом понимает, что энергия потрачена впустую и начинает умолять. Я спокойно говорю, что после такого «концерта» даже разговаривать не стану. Здесь главная — я, и если я предупредила, что удалю его в комнату мальчиков, если он будет мешать детям делать уроки, то я это сделаю, несмотря ни на какие представления. Кирилл воет ещё полчаса (!), потом успокаивается и садится за стол рисовать.

Сцена вторая. Распечатываю раскраски для Кирилла, Вадима, Нины и Гали. Больше, чем количество детей. Приношу, кладу в центр стола, чтобы все выбрали себе, что хотят. Дети спокойно выбирают, а Кирилл хватает то одну, то вторую, потом оказывается, что он взял сразу несколько и Гале не хватило. Прошу Кирилла дать Гале выбрать, но он начинает реветь, потому что хотел все эти раскраски, все четыре прямо сейчас. Я отдаю ему ту, которую он начал раскрашивать, а Гале предлагаю выбрать из остальных. Кирилл недоволен и когда я ухожу, бурчит под нос угрозы больше никогда, и ни с кем, и ничего.

Сцена третья. Кирилл — единственный ребёнок, который обычно просит добавки. Хотя порции для мальчиков у нас приличные, Тимур едва доедает. Но Кирилл худенький, еды навалом, детский дом позади, мы всё понимаем, добавку даём всегда. Но пугает другое. Чуть зазевается кто-то из младших: Нина, Вадим или Кристина, как Кирилл выхватывает еду у них и съедает. Когда начинается плач и жалобы, Кирилл говорит, что был уверен, что они уже не хотят доедать. Особенно сержусь, когда он съедает еду Нины, которую итак сложно накормить. И она молчит, типа сама съела. Кошмар какой-то.

На кухне большая миска пирожков, но Кириллу будто приятней у другого забрать. И попробуй замечание сделай, хватает за ноги и воет. Но должен же быть какой-то порядок в семье.

Провела эксперимент. На полдник принесла всем детям по пирожному с чаем, а Кириллу — два пирожных. Кирилл спрашивает: «А мне что, два?» Я: «Конечно, самому любимому сыночку — два полагается!» Тимур с Галей сидят улыбаются (знают уже меня), Нина безразлична к пирожным. Кирилл воспринял как должное, спокойно съел два. Мы с детьми переглянулись, но ничего не сказали.

Короче, у меня какая-то бесконечная грусть, что я не могу позволить себе баловать Кирилла как единственного любимейшего сына. Хотя уж на что я люблю Тимура, но не позволила бы ему ничего такого. И когда я раздражаюсь от каких-то дурацких мелочей, в моём сознании возникает пожилая пара, которая в отличие от меня только умиляется и пирожных Кирюше подкладывает. В первый раз со мной такое! Мне кажется, что я его ломаю, что мой порядок ему не подходит, что он будет несчастлив со мной. Но ведь это глупости, очереди из кандидатов в родители на Кирилла не было, за семь лет никто не приходил даже знакомиться.

5 декабря 2015

Нина, наконец-то, зачитала!

Занимаемся теперь два раза в день: утром и вечером. Раньше только во второй половине дня занимались, сейчас чувствую, что может больше.

Занятие по чтению состоит из двух страниц слогов + двух страниц слов (3–4 буквы). С каждым днём читает всё лучше, но главное с удовольствием! Кричит: «я ни чуточки не устала, давай ещё!»

Но мне ещё не хватало, чтобы Нина уставала. Как только прочитает свою порцию, прогоняю отдыхать.

Математика у нас состоит их занятий на листочке. Я рисую предметы, а Нина их считает и вписывает в пустую клеточку ответ.

Ещё обязательно смотрим картинки по темам для расширения словарного запаса. У Нины проснулся интерес к пазлам, с удовольствием собирает каждый день по картинке из 60 деталей. Собираюсь включить в наши занятия разные логические задания на листочках, но пока просто некогда было.

Но всё равно я очень довольна Ниной. Чувствую в ней большой потенциал и радуюсь тому, с каким удовольствием она занимается.

7 декабря 2015

Нина не понимает, чем Новый год отличается от дня рождения. Когда дети говорят, что скоро Новый год, Нина спрашивает: «Это у меня будет Новый год? А сколько мне исполнится лет?» Объясняю ей, что это разные праздники, но пока безуспешно.

Утром включила громко песню: «Ёлочка-ёлка лесной аромат». Нина закричала: «Ой, это же песня из детского дома!»

8 декабря 2015

Кирилл уже полгода дома. Что изменилось в нём? Практически ничего!

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.
Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

В книге рассматриваются научные, идеологические и политические аспекты послевоенного противостояния советских ученых в биологии и последующее отражение связанных с этим трагических событий в общественном сознании и в средствах массовой информации. В контексте последних утверждалось, что в истории отечественной биологии были позорные страницы, когда советская власть поддержала лжеученых – из наиболее осуждаемых говорят о Лысенко, Лепешинской и Бошьяне (1), продвигавших свои псевдонаучные проекты-мичуринскую биологию, учение о происхождении клеток из живого вещества, учение о связи «вирусов» и бактерий и т.  д. (2), которые они старались навязать взамен истинной науки (3); советская власть обвинялась в том, что она заставляла настоящих ученых отказываться от своих научных убеждений (4), т.  е. действовала как средневековая инквизиция (5); для этой цели она устраивала специальные собрания, суды чести, сессии и т.  д., на которых одни ученые, выступавшие ранее против лженаучных теорий, должны были публично покаяться, открыто признать последние и тем самым отречься от подлинного знания (6), тогда как другим ученым (конформистам) предлагалось в обязательном порядке одобрить эти инквизиторские действия властей в отношении настоящих ученых (7). Показано, что все эти негативные утверждения в адрес советской биологии, советских биологов и советской власти, как не имеющие научных оснований, следует считать политическими мифами, поддерживаемыми ныне из пропагандистских соображений. В основе научных разногласий между учеными лежали споры по натурфилософским вопросам, которые на тот момент не могли быть разрешены в рамках научного подхода. Анализ политической составляющей противостояния привел автора к мысли, что все конфликты так или иначе были связаны с борьбой советских идеологов против Т. Д. Лысенко, а если смотреть шире, с их борьбой против учения Ламарка. Борьба с ламаркизмом была международным трендом в XX столетии. В СССР она оправдывалась необходимостью консенсуса с западной наукой и под этим лозунгом велась партийными идеологами, начиная с середины 1920-х гг., продолжалась предвоенное и послевоенное время, завершившись «победой» над псевдонаучным наваждением в биологии к середине 1960-х гг. Причины столь длительной и упорной борьбы с советским ламаркизмом были связаны с личностью Сталина. По своим убеждениям он был ламаркистом и поэтому защищал мичуринскую биологию, видя в ней дальнейшее развития учения Ламарка. Не исключено, что эта борьба против советского ламаркизма со стороны идеологов на самом деле имела своим адресатом Сталина.

Анатолий Иванович Шаталкин

Документальная литература / Альтернативные науки и научные теории / Биология, биофизика, биохимия / История
Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица
Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Биография самой жестокой надзирательницы Аушвиц-Биркенау – Марии Мандель, основанная на более чем двадцати годах исследований, а также десятках уникальных воспоминаний выживших узников концлагерей.К моменту своей казни в 1948 году Мария Мандель достигла самого высокого ранга, какого только могла достичь женщина в Третьем рейхе. Как главная надзирательница женских лагерей Аушвиц-Биркенау, она несла личную ответственность за пытки, страдания и массовые убийства десятков тысяч человек.В Аушвице Мария, прозванная «госпожой жизни и смерти», основала известный женский оркестр и «усыновила» нескольких детей, попавших в лагерь – чтобы позже отправить их в газовые камеры, когда они ей надоели. На каждой лагерной перекличке она часами мучила заключенных, пока те не падали замертво, а также избивала плетью за малейшую провинность. Выжившие узницы даже спустя 70 лет не оправились от ее пыток – а участницы женского оркестра знают, что обязаны ей жизнью.В течение двух десятилетий историк Сьюзен Эйшейд воссоздавала биографию Марии Мандель, исследуя архивы, беседуя с выжившими узницами женских лагерей, ее родными и близкими. Результатом стала уникальная и жуткая книга о том, как легко обычный человек, наделенный безграничной властью, превращается в садиста и монстра.«Увлекательная и беспощадная, книга Сьюзен Эйшейд основана на ценных источниках и уникальных исследованиях сложной судьбы печально известной нацистской преступницы. Важное дополнение к растущему числу работ о женщинах-преступницах в Третьем рейхе». – Люси Эдлингтон, автор книги «Портнихи Аушвица. Правдивая история женщин, которые шили, чтобы выжить»«Основываясь на рассказах выживших, Эйшейд подробно описывает в своем исследовании жестокую действительность лагерей и бесчеловечность их охранников. Книга исследовательницы – это яркое и горькое свидетельство ужасов Холокоста». – Kirkus Review

Сьюзен Эйшейд

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика